– С появлением жизни разобрались. Ты скажи, чего они такие
закостенелые? Почему прогресса нет?
– Туристка, это самая большая загадка Радужного мира. Может,
если порыться в архивах, то можно было бы докопаться до истины. Но
библиотеки местные только для избранных учёных, которые, на мой
взгляд, ищут способы, как эффективнее развитие тормозить.
Мы замолчали, думая каждый о своём, но наконец Инк
предложил:
– Встаём?
– Да. Устала уже валяться на жёсткой земле. Хочется выбраться на
свежий воздух.
Свежий воздух был несвеж. Светило ещё не поднялось к зениту, но
дышать уже было нечем. Словно горячие лучи выжгли кислород, а
оставшуюся воздушную смесь раскалили до состояния сауны.
– Долго нам идти по пустыне? – даже не надеясь на благоприятный
ответ, задумалась я о том, как нам с котом облегчить
путешествие.
– Если сильно не будем задерживаться, то завтра к вечеру сможем
выйти к дороге. Там будет полегче путешествовать, – бодро
подтвердил мои самые грустные догадки Инк.
Но задержаться нам всё же пришлось. Рюкзак, который Страж
прикрепил на иеысык, был потерян вместе с куском войлока, на
котором он держался. На спине накидки зияли две дыры, одна с
обугленными краями. Хоть и не нравилась мне местная одежда, но не
могу же я оборванкой выходить к людям. Что о нас подумают? Да и
вариант комфортного обустройства требовал целостности бурки.
Выудив из сумы майки с рисунком дерева на груди, выбрала
тёмно-зелёную. Она больше всего подходила к неопределённому цвету
доставшейся мне верхней одежды.
Странно устроена память человеческая. Порой мы не помним что-то
важное, но незначительное замечание, сказанное мимоходом, остаётся
с нами надолго. Однажды наша учительница по домоводству заболела, и
в течение месяца её заменяла удивительная женщина, память о которой
осталась со мной на всю жизнь. Старушке было лет восемьдесят, но
старухой она не была. Прямая спина, гордо поднятая голова, взгляд
королевы. Не знала я тогда, как смотрят королевы, но казалось, что
именно так. Она не учила шить или вязать, просто рассматривала нас.
Поначалу мы сидели смирно и тоже разглядывали этот удивительный
экспонат. Но потом осознав, что главное, чтобы мы не шумели,
занялись своими делами. Кто-то делал домашнее задание, кто-то
по-тихому играл в морской бой, кто-то читал или рисовал. Мы друг
другу не мешали. Но иногда учительница оживлялась, и нам
приходилось выслушивать тираду наставлений, как должно быть.
Например, заметив, что фартук одной из учениц застёгнут на булавку,
старушка произнесла монолог о пользе дорожного швейного набора, в
который непременно должны входить две иглы для шитья, набор ниток
разных цветов, несколько пуговиц, английская булавка и небольшие
ножницы. Казалось бы, что важного было в её словах? Но вот легли на
плодотворную почву, и я завела себе такой набор. Нашла коробочку,
отмотала на картонку нитки, вставила под них иглы, положила
пуговицы. Долго искала маленькие ножницы. Такие, чтобы не только
помещались в заветную коробочку, но и чтобы можно было ими что-то
отрезать. Я несказанно гордилась своим наборчиком. Всегда носила
его в портфеле, обновляла пуговицы и добавляла нитки. Конечно же,
со временем коробочку заменил несессер, а наполнение стало более
качественным и удобным. И не раз я вспоминала добрым словом слова:
«Женщина может не уметь вдеть нитку в иголку, но иметь их при себе
обязана всегда».