– Тетушка, – ей я обрадовалась тоже. – Как вы? Где дядюшка Риус, с ним все в порядке?
– В порядке, что ему сделается-то, – отмахнулась она. – Утешать господина Бэйрси отправился. До нас огонь дойти не успел, пожарные его потушили. Хотя, конечно, странно это… все дома с крыш гореть начали, а наш снизу.
Тетушка частила, с присущими ей визгливыми нотками рассказывая, как пила в гостиной чай, а потом заметила на улице яркие блики. Как почувствовала запах гари и, заподозрив неладное, выглянула в окно. Как посмотрела вниз и едва не лишилась чувств, увидев, что основание дома пожирает пламя.
– А ты-то как здесь оказалась? – оборвав себя на полуслове, без перехода спросила она.
– Узнала, что в наших кварталах пожар, – ответила я, поглаживая мурчащего Кота. – Не могла не прийти.
Тетушка Эльза исследовала меня пристальным взглядом с ног до головы. От этого цепкого взгляда явно не укрылись ни красивая институтская форма, ни сидящий на моих руках Кот.
– Платье испачкаешь, – закончив «осмотр», неодобрительно произнесла она.
И вот в этом вся тетушка – вокруг огненный апокалипсис, а она печется о какой-то ерунде.
Внезапно среди царящего вокруг шума прозвучал полный отчаяния крик. Не просто крик – крик с призывом о помощи. Исходил он оттуда, где еще полыхали и дымились дома.
– Что там? – спросил находящийся неподалеку пожарный.
– Да малому какому-то ногу придавило, – отозвался другой, прибежавший с той стороны. – Полез риах знает куда, прямо в огонь, дурной! К складам все рвался, а сейчас его огненное кольцо окружило, никак прорваться не можем! Жаль, погибнет пацан, не успеем спасти…
Это могло быть простым совпадением, если бы только я не узнала голос, повторно воззвавший о помощи. Фин – этот отчаянный глупый мальчишка каким-то образом все-таки обошел установленный в нашем районе барьер. И полез прямо в огонь, желая добраться до отца…
Когда крик прозвучал в третий раз, я опустила Кота на землю и устремилась в том направлении, откуда он доносился.
– Стой! – прозвучал мне в спину крик тетушки Эльзы. – Куда понеслась, оголтелая?!
Куда понеслась, «оголтелая» знала. А вот зачем – вопрос, которым задаться не удосужилась. Наверное, сегодня была просто такая ночь, в которую все установленные ранее запреты оказались разрушены, а логика и здравый смысл подчистую проигрывали чувствам и интуиции. Мной двигал тот же порыв, который заставил мчаться сюда из Института. Тот же, благодаря которому я, выйдя из омнибуса, не повернула назад, избрав противоположное направление.