– Простите, – в какой-то момент перебила леди Нейль Алекса. – Неужели все девушки на это соглашаются? Я не слышала, чтобы институт покидали по своей воле. Поступая сюда, я, например, знала об обязанностях ниллэ только в общих чертах, некоторые важные детали мне известны не были. Зачем мне, и так обладающей нормальным материальным положением и высоким статусом, на все это соглашаться?
Уголки губ леди Нейль едва заметно приподнялись:
– Что ж, это разумный вопрос, хотя впредь попрошу меня не перебивать. Если желаете что-то сказать – поднимайте руку.
«Прямо как в школе», – подумала я, одновременно желая получить ответы на вопросы, которые задала Алекса. У меня появились точно такие же.
– Дело в том, что во время аэльникса феникс передает жене часть своего света. Вы никогда не задумывались, почему все фениксы выглядят не старше сорока лет, как и их избранницы?
«Я-то уж точно не задумывалась», – промелькнуло в мыслях. – «Просто потому, что и в глаза-то их до недавнего времени не видела!»
– В среднем фениксы живут около двухсот лет, – продолжила леди Нейль. – И они практически не стареют – этому как раз способствуют их уникальные искры. Передавая часть света своей аэллине, феникс делится с ней и своим долголетием, и продлением молодости, сам при этом ничего не теряя. А аэллины, в свою очередь, часть этого света передают ниллэ вместе с болью – небольшую, конечно, но ее достаточно, чтобы значительно продлить и молодость, и жизнь.
В повисшем молчании отчетливо улавливалось изумление. Такого никто из первокурсниц точно предположить не мог.
– Так что, как видите, – вновь нарушила тишину леди Нейль. – Оно того стоит.
Внезапно Эмбер подняла руку, и когда декан дала позволение говорить, спросила:
– Леди Нейль, скажите… а вы ведь тоже бывшая ниллэ?
Лицо декана посуровело:
– Запомните раз и навсегда, юная леди, спрашивать о таком – верх неприличия. Как вы уже поняли, ваша профессия косвенно соприкасается с довольно интимной частью чужих жизней. Обсуждать это не принято. Но в качестве исключения, отвечу на ваш вопрос – да, я была ниллэ, как и многие преподаватели Института.
«Так вот почему они все выглядят так молодо!», – подумала я, глядя на леди Нейль и вспоминая директрису, возраст которой не сумела предположить даже приблизительно.