Спрашиваю, и поражаюсь своей смелости. Ведь я совсем не готова
обсуждать это. Да и какая вообще разница, кем был тот мужчина? Это
ничего не меняет.
Поспешно пытаюсь пойти на попятную:
— Я имею в виду, отец ведь не мог убить невиновного
человека?
И тут же понимаю — мой голос уже всё выдал. Но, по крайней мере,
я хотя бы перевела тему на отчима. Да и пришла ведь только ради
этого.
Мэтт улыбается, явно уловив, о ком на самом деле речь.
— Омерзительная личность. Я добыл достаточно доказательств,
чтобы всем стало ясно: твой отец избавил мир от грязи, убив
его.
Отвечает вроде бы об отчиме. Но при этом скрытая параллель
очевидна. Это чувствуется и во взгляде Мэтта.
В его глазах подбадривающая теплота. И — надежда.
Отвожу взгляд. Он слишком воздействует — я невольно погружаюсь в
эти эмоции, проникаюсь ими. Надо рассуждать трезво.
Но вопреки этому выводу вспоминаются его слова о доверии. А ещё
— всеобщая уверенность в его благородстве. Не мог же он обмануть
столько людей? Надо быть очень хорошим актёром…
А что если они все хоть немного правы? А я просто негативно
настроилась и теперь ничего не могу воспринять иначе. Что если Мэтт
вовсе не задумывал ничего плохого и не планировал на меня ничего?
Все эти намёки, страхи и недомолвки вполне можно списать на мою
паранойю. Неудивительно, что она возникла, учитывая, свидетельницей
чего я стала.
Убийство. Точно. Это основное. Каким бы ни был на самом деле
Мэтт, но факт остаётся фактом — он убил.
— Но ведь… — я чуть не говорю «ты», вовремя запнувшись. Пусть мы
оба чувствуем аналогию, но формально речь о деле. Только так я могу
продолжать этот странный разговор. — Мой отец… убил, так? А на
убийство способны немногие. Оно меняет человека. И то, что он
решился на это… Ведь он не жалеет. И рука не дрогнула.
Говоря сбивчиво, смотрю в сторону. Жар подступает к коже.
Странное чувство — наш разговор требует откровенности от него. Но
такое ощущение, будто это я раскрываюсь.
— Откуда ты знаешь, как он к этому относится? Он может не
показывать свои чувства. А на подобные убийства всегда кто-то
должен быть способен. Чтобы защитить мирных людей. Закрывать глаза
на жестокость не стоит. Кому-то приходится делать грязную
работу.
Конечно, его слова звучат убедительно, что только подкрепляется
спокойной уверенностью голоса. Но почему-то не покидает чувство
какого-то подвоха.