Распорядитель арены не только не принадлежал к числу даэвов и не имел патрицианского титула, он к тому же был, мягко говоря, полноват. Живот его низко нависал над пахом, так что основные ценности было не разглядеть. Ножки же, видневшиеся из-под укороченной по последней моде тоги, оставались тонкими и немного дряблыми. Лицо украшал массивный второй подбородок. Руки, без сомнения, никогда не держали меча — зато не чурались отправлять в бой несчастных рабов. Если Клементе, в самом деле умевшей ценить мужскую красоту, какой-то мужчина и был отвратителен до скрежета в зубах, то это, без сомнения, был именно он. Впрочем, к её великому сожалению, такими как раз-таки и полнилась Империя. Ради таких затевались войны. И игры тоже устраивались не столько для аристократов, имевших достаточно развлечений в своих дворцах, сколько для таких вот простых горожан.
— И там есть на что посмотреть, — уклончиво ответила Клемента, — однако, порой так насмотришься на свободных мужчин, что появляется желание полюбоваться на рабов. Взгляните, к примеру, на того, — Клемента цапнула с подноса ещё одну виноградину и ткнула пальцем в черноволосого южанина, чьи широкие плечи сейчас украшал короткий плащ.
— Помилуйте, прелестная, он же раб! Как можно предпочесть свободному мужчине — жалкую вещь?
Клемента, не скрывая презрения, посмотрела на собеседника.
— Боюсь, мы с вами по-разному понимаем это слово — «мужчина», — заметила она. — На мой взгляд, называется тот, кто не боится отдать свою жизнь во имя… — она запнулась, не решаясь сказать, во имя чего.
— Времена Катула давно прошли, — ответил Луцио, пристраиваясь к рабыне, державшей поднос. Одной рукой он подхватил с подноса горсть виноградин, а другой хлопнул рабыню по заду, так что та подпрыгнула на месте, едва не растеряв всё, что держала в руках. — Настоящего мужчину определяют деньги и власть. А для того, чтобы умирать, можно найти и более дешевый материал.
Клемента не стала спорить, она снова посмотрела на рабов и произнесла:
— А игрища вы устраиваете хорошо. Ни в одном другом театре не найдёшь столько знатных и богатых господ… и столько красивых и мужественных рабов. Каждый получает своё.
— И столько прелестных гетер, моя дорогая, — с усмешкой заметил Луцио.
Клемента поджала губы.
— Гетеры — отличный способ привлечения господ, — заметила она, — но сколь прелестны они, когда мужчины у их ног, столь же опасны могут быть, если их оскорбить.