–
Не помешаю? – спрашиваю с сильным акцентом и… обезоруживающей улыбкой. Это моя
улыбка номер пять, и она именно такая. – А я сижу и думаю, чьи бы надежды
сегодня не оправдать… И вдруг увидела старого знакомого…
–
Простите, мы с Вами знакомы? – хмурится Глебов, внимательно меня разглядывая.
Но ему не верит даже оператор, который не в курсе нашей аферы.
–
Лично не представлены, но когда-то Вы столько всего для меня сделали!.. Давно
мечтаю Вас отблагодарить.
Глебов
напряжён так, что того и гляди пиджак расползется по швам. Его взгляд мечется
от корреспондентки к оператору, не задерживаясь больше на моей персоне. А зря –
я так роскошно выгляжу! Светлана, умничка, подхватывает со стола планшет и
скороговоркой объявляет:
–
Так, ну что, Борис Георгиевич, пятиминутный перекур и продолжим?
–
Пожалуй, мы на этом и закончим, – грубо отрезает Глебов, делая попытку встать
из-за стола.
Это
вообще не входит в мои планы, поэтому я упираюсь ладонями в столешницу и низко наклоняюсь
к судье:
–
Не спешите, Глебов. Вы ведь не хотите публичного скандала, не так ли? – Я
перевожу взгляд на Светлану: – Мы вас позовём.
Когда-то
давно, когда мои жизненные силы подпитывала лишь жажда мести, я представляла
себе в страшных муках Артурчика, Игоря, свою тётку и даже бабку. О
существовании Глебова-старшего я даже не задумывалась, и потому не считала его
своим личным врагом.
О
нём я подумала уже гораздо позднее и долго размышляла, как бы сама поступила на
его месте, ведь он спасал своего сына. В тот период с присущим мне
максимализмом я решила, что никогда не позволила бы своему сыну вырасти таким
подонком. А, значит – виновен.
Спустя
годы у меня произошла новая переоценка. Я поняла, что родители не всегда могут
проконтролировать своих детей и объяснить их поступки, но всегда будут пытаться
их спасти. Путём таких нехитрых размышлений я нарисовала для себя размытую
мишень и могла бы к ней никогда не вернуться…
Но
вот мы вдвоём – сидим друг напротив друга, скрестив взгляды.
–
Будете, Ваша честь, продолжать делать вид, что Вы меня не знаете? – издёвка в
моём голосе мгновенно выводит Глебова из себя.
–
Вылезла из грязи в князи и возомнила себя всемогущей?
–
Из грязи? – я усмехнулась. – Да ваша грязь ко мне даже не прилипла. Я просто
руки помыла и пересела в трон повыше. А вот Вы, неуважаемый, в своём дерьме уже
по уши. И ведь не выберетесь – так в нём и утонете.