— Враг близко, княжна. Не можем
мы останавливаться, — пробасил бородатый мужчина, силищей своей,
превосходящий самого Василе.
— Не я это, воевода. Конь мой сопротивляется, —
виновато ответила на его слова, но по глазам поняла, что
не верит. Хоть коней и считали умнее собаки, но в то, что
Уголек у меня особенно умный, никто не верил.
— Мне велено вас доставить в безопасное место живой
и невредимой. Ежели коня не усмирите, то поедете со мной,
а животину вашу бросим здесь.
Я тяжело вздохнула и натянула поводья, помыкая Уголька
к движению, но упрямец стоял как вкопанный и не собирался
никуда скакать. И что же делать? Воевода меня скрутит, да силой
утащит, хоть обревись на плече у мужчины. Что ему мои проклятья,
когда сам Дракул ему будет демоном мщения, если случится со мной что.
Но куда я без своего друга?!
— Княжна? — терял терпение воин.
Я отпустила поводья и стала медленно слезать с коня,
но как только носок моего сапожка коснулся земли, перед глазами расцвели
алые цветы, запестрели, рассыпались лепестками и открыли мне картину
страшную.
И тут из леса выпрыгнули преследователи — воины песков, Ордынские кошки. Обнажили сабли,
да и кинулись на валашских войников. Воевода закрыл нас собой
и сразу принял бой, но я схватила сестру за руку
и проговорила:
— Уходить нам надо, Иринь. Убьют нас здесь. И Василе
с Больдо убьют.
— Ты что такое говоришь, накличешь беду, неразумная!
— Видела я, — понизив голос, ответила сестре.
— А успеем к князю — спасем их.
Иринь сжала другой рукой поводья. Думать было некогда, ордынцы вот-вот
могли прорвать оборону валашцев.
— Веди нас, Лиль. Доверюсь твоему дару, — кивнула сестра
и забралась на своего коня. Я тоже быстро вернулась
на Уголька, сосредоточилась на извилистой тропинке, что должна была
вывести нас к князю, и пустила коня вперед.
Сам водчий дорог Велес благоволил нам, освобождая лазейку для побега. Так
мы и скрылись в чащобе, но коней гнали вперед до тех
пор, пока не выскочили на поляну. Ту самую, что увидела
я в своем видении. Не было на ней еще кровавой земли,
а тела мертвые принадлежали лишь ордынцам.
Появление девушек не осталось незамеченным, и Василе
воспользовался замешательством, убивая последнего вражеского воина.
— Успели? — спросила Иринь.
— Еще не все, сестрица, — чужим голосом ответила
я и быстро соскочила с Уголька. Самое страшное еще было впереди,
и я неслась к Василе, так быстро, как могла. Он опустил
окровавленный меч и смотрел на меня со странной смесью эмоций:
от злости и раздражения до проступающей нежности.
Я подбежала к князю и крепко обняла его, молясь богам, что
не ошиблась в своем видении, не исказила своим умом послание. Василе
дрогнул, но не оттолкнул, хотя боялся дотронуться до меня.
От него шел запах смерти: теплой крови и стали, но сила его
успокаивала, поэтому не раздумывая, я вжалась сильнее в грудь,
где обрывком висела кольчуга и вскрикнула от дикой боли, что пронзила
мое плечо.