Я сняла с плеча сумочку, и всё ещё стояла в дверях,
мучительно думая, куда ее пристроить. Ну не на документы же, в
самом деле? К сожалению, все горизонтальные поверхности были
завалены документами. Работы тут на месяц, не меньше.
За спиной раздался свист. Я обернулась.
- Ну, нехило тебя Тоторовски младший подставил.
Шаг, и в проем заглянул лохматый, как пудель, мес Рез. Рез -
это фамилия. И, несмотря на забавное внешнее сходство с пуделем,
молодой человек был очень толковым следователем, и часто заглядывал
в нашу крысиную цитадель бумаг и бюрократии.
Следователь молча сунул руку в нагрудный карман и достал
оттуда маленькую фляжку.
Рез любил и уважал коньяк.
Так же молча, и не отрывая глаз от бумаг, протянул железную
коробочку с волшебным алкогольным нектаром мне.
- Ремми, побойся Безликой, девять утра. - Я так же не
открывала глаз от ужасной перспективы переработки аж до глубоких
ночей.
- Кира, я следователь, мне коньяк в девять утра жить
помогает. Без него сдохну к сыновьям сумеречным.
Справедливо. А главное жизненно.
- Поймаю младшего, всю душу вытрясу. - Пообещала
я.
- Угу. - Фляжка вернулась в карман. - Кирюша, просьба
будет.
Я удивлённо посмотрела на приятеля.
- Не ходи одна по темноте. Странные дела нынче в городе. Я
тебе своего салагу дам на несколько дней. Думаю, и Малков не
откажет своего помощника прислать. Они тебе с бумагами помогут. И
до дома провожать будут. Только одна по городу не
ходи.
Я, конечно, та ещё дура. Но к вот таким советам от
следователя не прислушаться - это совсем без головы нужно быть.
Кивнула.
- Присылай. И одна ходить не буду. Обещаю.
Мес кивнул и пошел по своим делам.
Не попрощался, а значит, днём ещё увидимся.
Спустя два часа, после ухода следователя, дверь открылась, и
меня отвлекли от перекладывания бумаг.
Семейство Тоторовски вошли в кабинет. Один злой как бес,
другой помятый как... Впрочем, не будем об
ассоциациях.
- Кира принимай работника. Можешь делать с ним что хочешь.
Хоть уволить. Я с его матерью поговорил. Раз не справился с таким
лёгким заданием, значит, лишается содержания и переселяется из моей
квартиры в общежитие. Будет жить на зарплату. А будет отлынивать,
тебе хамить, то получит в конце месяца голый оклад. Надоел мне уже
этот разгильдяй и нахлебник. Все, я сказал.
И старший закрыл дверь. Снаружи.