Мы переглянулись.
Он опасливо посматривал на меня. Я же мстительно улыбалась.
Жажда крови за последние два часа только усилилась. А уж попить
крови у маленького ленивого мажора я хотела страстно.
- Ну, привет, младшенький. Иди-ка сюда. - Поманила я пальцем
виновника моих бед.
Мес Йес Тоторовски страдал. В первую
очередь от своей собственной лени. Но признавать это не хотел. Во
всех своих горестях он обвинял злобную меня. Перебирая документы, и
пытаясь наконец-то добраться до стола, я вкратце напомнила ему, что
в мое отсутствие его единственной обязанностью было перекладывание
новых, поступивших бумаг в нужные ящики. А их было немного. Жалобы
и кляузы, прошения, "бумажки с цифрами" они же бухгалтерские
выписки и расходные листы. И он не справился даже с этим
поручением. Теперь пусть сидит и разбирает плоды своего любимого
"там немного, сделаю завтра".
- Миса Карпович, это жестоко! - Орал Йес, узнав, что я
направилась в столовую.
- О, да, мес, очень жестоко. Впрочем, вы можете пожаловаться
на меня своему дяде.
Мелкий лентяй насупился. Знал, что дядя мое наказание
дополнит своим.
Подхватив сумочку, я направилась вниз.
Я не хороший человек. Стерва, гадина, бессердечная зараза. И
мне нормально. Я бы сказала, что мне даже замечательно. Сейчас
пообедаю в кафе рядом с Управлением, и, может быть, слегка
подобрею. Настолько, что предложу Йесу целый стакан воды вместо
обеда. Я могу, да.
Хотя, нет. Не подам ему и воды. Зальет
мне еще бумаги, что я делать буду?
На улице припекал сентябрь. Теплый, солнечный и золотой. Кафе
встретило меня звонким колокольчиком, множеством знакомых лиц, а
так же ароматом чая и выпечки.
- Кира, давай к нам! - Что-то мой знакомый следователь после
утреннего коньяка больно весёлый голос имеет. Взглядом нашла
черноволосого пуделя Реза.
Сидел он не один, а в компании. Ещё одного следователя я
знала, это был мес Малков. Коротко стриженый шатен с черными
глазами напоминал мне шоколадного ротвейлера. Человек опасный, с
железной хваткой и упертым характером. Но погладить хочется, и
покормить тоже. Наверное, все дело в его вечно печальном взгляде.
Столько там тоски и безнадёги. Это от большого количества работы.
Рядом с женой, да в выходной день Малков преображался до не
узнавания.
Подходя к столику спросила:
- Уверен, что не помешаю? Привет Лерой. - Я поздоровалась с
ротвейлером.