– Ага… – печально вздохнул Мишка, соображая по реакции женщины,
что названный им населенный пункт ну очень далеко от этой деревни.
Теперь бы не лохануться и не назвать деревню селом или город
деревней… Эх, надо было подготовиться. Хоть окрестности
изучить…
– И это ты стока пехом прошагал? – ужаснулась женщина, приложив
ладонь к щеке.
– Ага… – снова вздохнул Мишка. – Попервой-то нормально было, я
лесом шел. Мамка мне поесть с собою дала, дак я и шел и шел… –
горестно понурившись, рассказывал Мишка. – Мы-то думали, фронт
ближе, а он вона как еще далече… У меня уж и еда кончилась, вчерась
утром последний кусочек лепешки дожевал… Лапти вроде и крепкие
были, а нынче и они развалились. Теперя еще и босой вот… –
пожаловался Мишка. – Тетенька, а далече до фронта? – вскинул на нее
глаза, полные слез, Мишка.
– А чего ж ты на месте-то не сидел, ась? Чего ж к фронту-то
поперся? – ужаснулась женщина. – И мать-то… Как и отпустила-то… –
закачала она головой.
– Дак вырос я, теть. Неуж не видишь – большой совсем.
Шестнадцать вона по весне стукнуло… А немцы нынче сызнова собирают
повыросших, да в Германию гонят… – горестно склонил голову Мишка. –
А я туды не хочу. Вот и решил к своим уйти, – опустив голову еще
ниже и потерев сухие глаза кулаками, рассказывал подросток. – Вот
думал, ужо добрался. Гляжу – тихо, мотоциклов нету, машин ихних
нету… Самих тоже вроде как не видать. Вот и подумал…
– Ох, сыноок… – прижав ладонь к щеке, и покачав головой,
протянула женщина. – Тихо ему… Мы уж третий день на свете не живем,
куды и спрятаться-то, не знаем… – тетка всхлипнула и уткнулась в
полотенце. Плечи ее затряслись.
Мишка выбрался из-за стола и присел перед женщиной.
– Теть, ты чего? Теть? – тронув за плечо, Мишка несмело погладил
ее по голове.
– Ох… – всхлипнула женщина. – Погибель наша тута за деревней
сбирается… – утерев мокрое лицо, женщина горько вздохнула. – Деток
жалко… – снова промокнув мокрые глаза, она взглянула на присевшего
у ее ног Мишку. – Звать-то тебя как?
– Мишка… – тихонько отозвался парень.
– Миша, – вздохнула она. – Прям как мужа мово… А меня Глафирой,
Глашей.
– Теть Глаш, а ты про какую погибель-то говорила? – заглянув ей
снизу в глаза, спросил парень.
– Аа… – женщина шумно высморкалась. – Да за деревней, с той
стороны, там, где рощица над речкой, немцы танки сгоняют. Много уж
нагнали. Сама-то я не видала, ребята сказали. Купаться они бегали,
да еще день назад заприметили. Тогда-то их они штук сорок насчитать
успели, но, говорят, еще были, их немцы шугнули. Как тока не
расстреляли… Я уж им на речку-то ходить запретила, а они, поганцы,
скрытно, по полю. Да и углядели. Вчерась еще двадцать танков, что
тока подъехали, часа за два насчитали, да и сегодня тож весь день
гудели…