– Лёха, стой! – раздался ему вослед запыхавшийся голос соседа по
палатке. – Да погоди же ты!
– Чего тебе? – зло глянул на него Алексей. – Работай ступай, а
то прораб вон нервничает! Лес валить некому!
– Да погоди ты! Ты куда? – догнав его, Борька ухватил мужчину за
рукав. – Лёх, ты куда собрался-то?
– В контору я собрался! В бухгалтерию! За заработанными вот
этими ручками деньгами! – снова завелся и так не остывший еще
Алексей. – Тебе небось как надо заплатили, раз молчишь!
– Так же, как и тебе, сто двадцать. И всем так. Михалыч сказал,
потом в конторе еще в конверте дадут сколько-нибудь. И за вторые
три месяца побольше будет, – задумчиво сдвинул бейсболку на затылок
молодой еще паренек. – Ну и за еду и дорогу вычтут, не без
того…
– Борь, а ты контракт-то хоть читал, когда подписывал? –
прищурившись, поинтересовался у него Алексей. – Там четко, черным
по белому, прописано: питание, проживание и дорога до места вахты
за счет работодателя! Так где мои еще три сотни, а? Не жирно ли за
перелет и пропитание?
– Ну… Михалыч сказал, что они там как-то по-другому считают…
Чего-то по восемь часов и пятидневка, что ли… – Борька задумался. –
В общем, не знаю я… Но Михалыч сказал…
– Да иди ты со своим Михалычем знаешь куда? Михалыч сказал,
Михалыч сказал… – яростно махая руками, передразнил Алексей
паренька. – А Михалыч твой – истина в последней инстанции! Он нас
нанимал, и он нам зарплату платит! Работай! – дернул он за козырек
бейсболки, надвигая ее парню на глаза, и пошагал в сторону
наезженной вездеходами колеи.
– Лёх, ты того… Ты горячку-то не пори! – вслед ему прокричал
парень, стянув с головы свою бейсболку. – Куда пошел-то? Неужто
пехом до поселения добираться станешь? Совсем чокнутый?
Алексей, обернувшись, показал ему в ответ средний палец и
продолжил движение.
– Лёх, не дури! Тайга вокруг! Через три дня вездеход придет, с
ними и уедешь, если не передумаешь! – закричал Борька. – Лёха,
вернись, придурок! Сгинешь ведь! А!.. Идиота кусок… – проворчал
парнишка, глядя вслед уходившему широким размашистым шагом
товарищу. – Вот дебил! – поворачивая обратно, пробормотал он, на
ходу одевая бейсболку.
Алексей размашисто шагал по колее. Ярость еще клокотала в груди,
застилая разум. Он никак не мог, да и не хотел, если честно,
успокоиться. Наоборот, еще больше разжигал бушующую в нем ярость,
продолжая беседу с прорабом и высказывая ему все, что он о нем
думает. То, что прораб его не слышит, Алексея не смущало. Ярость
требовала выхода, и он выпускал ее трехэтажными матерными
конструкциями.