Девки, позабыв про стыд, с тревогой смотрели на пляшущего перед ними и стонущего от боли голого мужика. Впервой ведь такое довелось. Одна Ярка метнулась к бочонку с водой и стала поливать обожженные места холодной струей.
– Оденься ужо. Бабы вокруг. – Кинула Ярка мне мою одежонку. – Вертаемся в кузню. Я там твои ноги салом гусиным намажу. Поможет. А вы что вылупились? Хотите, чтобы королева дозналась? Знаете, что будет? Промолчу ужо. Да и вы язык за зубами держите. Вам же хуже. Горюня, беги в дом королевы. Сказывай, не придет ныне кузнец. Ошпаренный он.
Одна из девиц тут же сорвалась с места и во всю прыть побежала к дому королевы.
– Не видать ей больше тебя. Мой будешь! Сбегу с тобой в земли чужие. Там дом свой заведем. Детей тебе нарожаю. С нами еще несколько девок убегут. Ладно? Их тоже там куда пристроим. Лечи раны свои. А мы пока изготовим все.
Только не пришлось нам с Яркой бежать оттуда. Все иначе обернулось. Слух о том, что королева мужика себе в противовес другим бабам завела, быстро расползся по всем селениям. Те, кому довелось через Родовую поляну пройти да детишками обзавестись, больше не держали обета молчания, как требовало того повеление королевское, под которое клятву давали. А как винить их за то, когда владычица сама от этого повеления в сторону шагнула. Конечно же, рассказы баб, тоскующих по происходившему с ними ранее, распалили вожделения непорочных девок и баб, особливо тех, кого на поляну не пустили ни разу. Пока королева вызывала меня вечерами в утеху себе, по королевству ее уже пополз злой дух бунта бабьего. Вооружившись, кто чем мог, поддерживаемые девками-воинами, они съехались и сошлись в стольное поселение злой шумной толпой.
Утро того дня запомнится всем жительницам королевства (при наличии меня, как единственного на всю землю мужика). Кордоны, защищавшие королевство от вторжения посторонних (особливо мужиков) из прилегающих территорий несли свою службу вдоль границы и никак не могли повлиять на происходящее. Те девки-воины, которые оставались при королеве, наполовину уже были переагитированы в пользу возмущенных баб моей ненаглядной Яркой с ее подружками. Потому, когда толпа хлынула разными улочками к дому королевы, противостоять ей было некому. Правда, личная охрана, стала кругом у дома да копья выставила. Только от этой горстки страху в толпе не появилось.