– Папа, пойдем домой, я замерзла, – хныкала Люси.
Приподняв голову, Джек увидел перед собой Мари.
– Идем, Люси. Сегодня я останусь у вас. – Мари повела девочку к машине, увлекая за собой и Джека.
Простившись со всеми, втроем они двинулись к машине. На секунду Джек обернулся на могилу жены и вторично разглядел силуэт человека, чье лицо было прикрыто капюшоном.
– Мари… – окликнул Джек, – ты видишь его?
– Там нет никого, – женщина перевела дух, – но если ты все время будешь оглядываться назад, то не сможешь увидеть, что ждет тебя впереди.
Ему казалось, что время остановилось. А через мгновение Джек ясно ощутил, что жизнь его теперь навсегда будет проистекать в двух измерениях: до смерти Сьюзен и, увы, после…
***
Комната дочери была уютной и по-детски яркой. Стены были увешаны дочкиными рисунками, всюду валялись игрушки, краски, карандаши. Но сегодня даже яркость и обилие игрушек не казались Джеку тем, что могло бы отвлечь от горя.
Он присел напротив дочери и с нежностью посмотрел на нее. Люси крепко прижимала к себе любимого плюшевого слоника и исподлобья поглядывала на отца.
– Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
Повисшую в комнате тишину нарушила Мари. Она ласково провела рукой по волосам девочки и, склонившись к ее уху, нежно прошептала:
– Все будет хорошо. Постарайся уснуть.
– Я, пожалуй, пойду, – пробубнил себе под нос Джек и попытался выключить свет.
– Мама не выключала свет!
– Хорошо, дочка, – оставил свет и приоткрыл дверь.
– Папа, – окликнула Люси, в ее глазах стояли слезы.
Джек замер, склонив голову.
– Да, милая?
– Ничего, – прошептала девочка.
– Я люблю тебя, – тихо ответил Джек.
В прихожей он сдернул с вешалки куртку, выбежал из дома и быстрым шагом направился к машине. В руке была недопитая бутылка. Машинально отпивая из горлышка, он завел автомобиль и рванул к могиле жены. Алкоголь притупил страх – «Додж» несся вперед, скрипя тормозами на поворотах. Показавшиеся на горизонте ворота кладбища заставили Джека сбросить скорость.
Рыжий свет фонарей освещал поверхность мраморных надгробий. Ветер раскачивал из стороны в сторону полуголые ветви деревьев, принимавшие образы жутких чудовищ. Присев на корточки, Джек заплакал. Он испытывал горечь от невосполнимой потери, когда прокручивал в голове лучшие моменты жизни со Сьюзен.