Пора, пора запомнить наизусть
Приметы дней, умчавшихся вприпрыжку,
По осыпанью хвои на пальтишки
Детей, по лесу проложивших путь.
Они шумят, сбиваясь и картавя.
В пустом лесу им просто невдомёк,
Что жизнь смешала с дальним эхом лая,
Ни вымысел, ни явь не отделяя,
И лета смерть, и осени приток.
Порою кажется, что дух перехватило
Бессилием. И ты грустишь затем,
Что песен нет для скороспелых тем,
Что тычется остывшее светило
В тугой подол у сомкнутых колен.
И нашу жизнь подстерегает тленность
За суесловьем в глиняных домах,
Когда по табелю – осенний вертопрах
Диктует ледяную постепенность
Немого угасанья на глазах.
Уже оплакан Праздник Урожая
И не собрать в подобранный подол,
Дни исходив от края и до края,
Беспомощно слова перебирая,
С раскрытой почвы скаредный обол.
И клонится земное коромысло.
В безудержной игре календарей
Неточность слов не обретает смысла,
И лишь текут и прорастают числа
Сединами безжизненных полей.
За суетой – не слышно перемены
В мелодии, настроенной на альт.
Но возникает в кронах постепенно
Прилив иной, всё поглотившей темы,
И темы старой мне уже не жаль.
Так вот они, опустошенья ноты!
И попусту противиться – зачем,
Коль в нищенстве осенней позолоты
С уходом лета и твои уходы
Теряют смысл среди осенних тем.
А в хрониках октябрьских суетливых
Я на страницу вижу наперёд
И Ваши годы, пресные, что лёд,
И свиток разрушительно унылых
Моих неизбываемых забот.
Немыслимо, но будущее прочат
Удачливым. По отошедшим дням
Читаю предназначенное нам:
Настал октябрь – и стала жизнь короче,
А прошлое – крадётся по пятам.
Среди кострищ и лунок с тусклой влагой
Не отыскать утраченные дни,
Хоть до единой перечти бумаги
И до одной сочти. Чего же ради —
Встаёт вопрос – хранить черновики?
Потерю лет учитывать – без смысла:
Окажется – когда сверстаем жизнь —
Что прожили, хотя и бескорыстно,
Но попусту, и некому виниться
В потрате дней, и некого винить…