– Коль отправишь мени – вернусь. Мени дела в миру боле нетуть! А коль с собой позовёшь – пойду! Пойду по доброй воле, ибо волен то во первой раз и буду!
– Щоб тобе! – заулыбался Разин, – В военном деле толк ведаешь?
– Ведаю.
– Що могёшь?
– Про ближний бой ведаю, аки людьми с пищали командовать ведаю, аки осаду аль оборону вести!
– Добро! Будешь голутвинцев сему учить! Ты таперича, Николай, вольный казак сяк же!
Казаки дружно поприветствовали помилованного стрелецкого командира.
– Атаман! А я тож с тобой желаю! – подскочил ещё один из связанных.
– Не, слухай, атаман, енто ж Сидорка Лютый! – дёрнулся другой колодник, – Ещё вчерась мени усю спину розгой покрасил! У, сын сатановий! – погрозил он кулаком бывшему стрелецкому командиру.
– То верно! – добавил Кремнев. – Гадина он да злодей!
– Вы собаки молчите! – крикнул Разин своим пленникам, а потом обратился к бывшим колодникам и стрельцам, – А вы, казачки′, гутарьте, исть ли средь бояр да урядников исчо люди добрые, вроде Бердыша?
Те засовещались. «Ну, Ерофей Ноздрёв, токмо…» «Ну да, Ерофей…» «Да-да, за Ерофеем худого не водилось!..»
– И кто ж ентот Ерофей?! – спросил Разин.
– Я, атаман, – поднялся высокий темноволосый, со сросшимися бровями и густой бородой, человек.
– За тобе гутарят! Що ж ладным людям – воля!
– Я с тобой ходить не буду… Уж не обессудь…
– Ну, дык ты волен таперича. Ступай, аки хошь!
– Я на царёву службу вернусь… Я царю служить пред богом поклялси. Всякому своё…
– А що ж мени сиё баешь?
– Коль ты честен, атаман, то и мени честным быть! Не любы тобе слуги царёвы, таково казни мени.
– Ишь ты, акой! – изумился Разин, – Царёвы люди – мени не друже! Но слово казака твердо! Коль я баял, що ты волен – ступай куды хошь! Токмо ведай – в иной раз не помилую!
Ноздрёву дали спокойно уйти. Тот напоследок подошёл к Бердышу, оба долго смотрели друг на друга, но не проронили ни слова. Повесить прочих бояр Разин поручил колодникам. Те с радостью набросились на своих бывших истязателей и ещё долго мучали их до казни. Казаки осмотрели захваченные суда, найдя большие запасы золота и оружия. А захваченной провизии, по грубым подсчётам атамана, должно было хватить до середины лета. Теперь струги могли смело двигаться в сторону Астрахани, в низовья Волги. Однако царицынский гарнизон никуда не делся, по-прежнему беспокоил Разина. Вечером он пригласил Бердыша, чтобы дать тому важное задание.