Кстати, о реадизе... Если я смог изменить наконечник стрелы
одним лишь усилием воли... Почему бы мне не попробовать создать
что-то еще?
Спустя мгновение из моего левого пальца уже торчала длинная и
тонкая игла, сотканная из праны — точно такая, как мне была нужна.
Нисколько не удивившись этому, я спокойно натыкал в шкурах дырок,
после чего рассеял иглу и подозвал к себе Амину. Девушка удивленно
посмотрела на меня, но подошла и встала ногами на шкурки, прямо в
своих нелепых босоножках.
Я вытащил из своих кроссовок шнурки, и, продев их в дырки в
шкурках, затянул их, соорудив тем самым простейшие мокасины мехом
внутрь. По-хорошему, следовало бы, конечно, делать мехом наружу, но
шкуры не были даже толком вычищены от волокон мяса и жира по
причине отсутствия подходящего инструмента. Если носить ими внутрь,
это точно не прибавит нам скорости.
Когда я закончил, Амина удивленно посмотрела на меня, потом на
получившуюся обувь, и снова на меня:
— Это... Зачем?
— Медленно идешь, ноги сбиваешь. — терпеливо объяснил я. — Это
тебе поможет... На какое-то время.
— С... Спасибо. — Амина отвела взгляд. — Я... Это...
— Не за что. — ответил я, прерывая разговор и освобождая ее от
необходимости что-то говорить. — Еда готова.
Ника, все это наблюдавшая за мной сначала с недоумением, потом —
с ноткой ревности, спросила:
— А как ты сам пойдешь без шнурков?
— Завтра отрежу тонкие полоски от рукавов. — я потряс руками. —
Все равно они в лохмотья уже. Мне этого будет достаточно. Давайте
есть.
Все тем же ножом я выкатил из костра кусок затвердевшей глины и
принялся обстукивать рукоятью, откалывая ее здоровенными кусками.
По поляне моментально поплыл дразнящий запах запеченного мяса, хотя
я знал, что вкусу будет далеко до идеала — заяц был взрослый и мясо
определенно будет с привкусом. Не говоря уже о том, что у нас нет
ни соли, ни каких-либо еще специй.
Ну что ж, девушкам придется привыкать — в ближайшее время, хрен
знает какое именно, ничего иного, кроме как довольствоваться такой
едой, им не предстоит. Поэтому я наковырял, обжигая пальцы, мяса с
костей, разложил его по импровизированным тарелкам из самых широких
листьев, что нашел в округе, и мы принялись за еду.
— Какой... Странный вкус. — поморщилась Амина, и Ника согласно
кивнула:
— Очень странный.