— Здравствуйте, вы не знаете, как проехать в Верхе-Новгородский
интернат? — пододвинулся я к окошку возле правого сиденья.
— Знаю, — ответил он, показав совсем беззубый рот, и
настороженно замер, словно приготовился бежать.
— А дорогу не подскажете? — полыхнул я радостью.
— Прямо до развилки, потом, стало быть, по Лермонтова, затем
съезд на проспект Правосудия и оттуда по трассе, — неуверенно
прошамкал дедушка.
— Эх, — загрустил я, пытаясь вообразить, чем отличается улица
Лермонтова от остальных. — А может, вы со мной поедете, а?
— М-могу, — к моему восторгу, согласился он, — но я только до
трассы.
— Садитесь! — заерзал я на месте, убирая зайца к себе на колени
и освобождая кресло. — Назад не надо, там медведи!
Дядька очень осторожно примостился на сиденье и взгромоздил
рюкзак на себя, выглядывая из-за него, смешно вытянув шею. Пахло от
него не очень, но стоило начать движение, как запах унесся в
приоткрытые окна.
— Сейчас вон в тот поворот, — подсказал старик, оживившись к
моменту, когда я выруливал на ту самую трассу, украшенную столь
знакомой табличкой «Верхний Новгород» — аж сердце забилось сильнее!
— Меня тут оставь.
Я аккуратно притормозил возле бетонной площадки с бетонной же
коробкой и знаком с буквой Т.
— А мне куда дальше? — слегка заволновался я, вглядываясь в
освещенную фонарями линию дороги.
— На первом повороте направо и прямо. Там будет развилка. Слева
кладбище, прямо картонная фабрика, справа интернат. Тебе пока
направо.
Дедушка пустил вперед себя рюкзак, опер его о землю и покинул
машину следом.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я, а затем завозился,
выуживая из кармана подарок. — Вот, возьмите! — протянул я ему
челюсть несостоявшегося похитителя.
Дедушке нужнее.
— Спасибо, — как-то растерянно принял он желтоватый металл
зубов, удивленно взвесил на руке и, воровато оглянувшись, вставил
себе в рот. — Прощай! — засияла желтым улыбка.
Все-таки, добрые люди есть.
Совсем скоро показались знакомые очертания интерната, с высоким
забором и неуклюжей постройкой за ним, спящей под ярким звездным
небом. Из всех окошек светился только вертикальный ряд у лестничных
пролетов, да одиноко мигала, из-за кружившейся вокруг нее мошкары,
лампа над самым входом.
Я не стал подъезжать к забору, остановившись в паре сотен метров
поодаль. Пришло время попрощаться: с машиной и звездами. Увы, куда
пристроить медведей, я так и не нашел. Наверное, надо было оставить
у дяди-полицейского, чтобы они ловили преступников, но хорошая
мысль пришла уже позже, а вернуться обратно я просто не смог —
запутался в улицах.