— Вот ведь, — машет та на неё руками, — шестьдесят всего, разве же
старая? Ирочка, ты чего? Ой, милая... — она спешит выйти к ней, по
пути поправляя на себе красный фартук. — Выглядишь как! Божечки!
Чего бледная такая? Тебе кофе? Ватрушку? Твою любимую? — она
подводит её ближе к кассе и начинает суетиться вокруг.
Изида хмурится, но замечает, что бабки в здешних землях не все
одинаковые, а потому выдыхает грустно:
— Шестьдесят — давно уже пора... Что там у тебя? Давай. Сердце к
лавчонке твоей тянется, а ты, — сводит брови, — хоть заклинанье то
знаешь против рыжих? Много здесь их, уж не знаю, по мою ли душу.
Вот, старуха, — Изида с видом благодетельницы делится словами, что
услышала от таксиста.
Та меняется в лице, оторопело замирает, но затем принимает всё за
шутку и хохочет. Подаёт ей кофе в стаканчике и пакет ватрушек, а
так же два пончика в сахарной пудре и пирожное со взбитыми
сливками.
— О, милая, это работает на многих, и на рыжих, и на чёрных... —
она поправляет свои крашеные, светлые волосы и всё-таки смотрит на
себя в витрину. Старуха, как же... — Приятного аппетита! Беги пока,
потом заплатишь. Даже я слышала, что тебя ищут давно. И помни, что
ты мне обещала!
Изида мрачнеет, несмотря на то, что смертная ей понравилась.
Обещала!
Больше лучше не ходить сюда.
На широких ступенях у здания она застревает, не зная, куда дальше
идти. Пробует то, что ей дали и тут же, скривившись, роняет
стаканчик.
— Что это такое?!
— Блин, — отскакивает от неё какой-то парнишка с широкими,
приплюснутыми коробками в руках. — Чуть штаны мне не
обляпала!
— Стоять, носильщик! Куда идёшь? Мне нужно видеть этого... Каруила
Михаловило! Сейчас, баранья головёшка.
Для верности она хватает его за локоть.
Он вздыхает тяжело.
— Ладно, идём... Не знаю, зачем тебе я, но идём... Пиццу хочешь? —
он проводит её мимо охраны, они пересекают просторный холл, и
останавливаются у лифта.
Изида прищуривается, и на её теперешнем лице глаза пропадают без
следа.
— Тебе я якобы тоже что-то обещала?
— А? Не, я тебе. Но я уже всё сделал, там просто шнур выскочил, а
так работает всё. Но компьютер тебе, конечно, могли бы и лучше
достать. Как ты не ослепла, сидя за ним? — дверцы лифта открываются
и парнишка заходит внутрь.
Изида стоит, просверливая его взглядом и орёт: