Только вот с чего бы начать?
Она расхаживает по квартире, рассматривает предметы, и несколько
раз останавливается, хватаясь за сердце, что болью отзывается на
странное чувство — будто душа натягивается струной.
— Баран дело своё делает, а сделка наша крепче, чем я думала, раз
даже сейчас работает, — настроение ей это поднимает ни на
шутку.
Вот только Алукерий тот ещё придурок, придурочка даже, надежды на
него нет.
— Голову отрублю, когда вернусь, всем головёшки рогатые поотрубаю!
— нашёптывает она, словно заклинание и не замечает, как съедает
половину из того, что принёс Глеб. — Ай, обманка для овец! —
морщится и плюётся.
От еды клонит в сон, что раздражает, надо как-то взбодриться...
Желание ещё странное зудит весь день. Как его...
— Включить, — пытается выговорить Изида мысли, — ноут. Где?
Ноги ведут к столу, руки сами открывают крышку странного
приспособления, палец тычет куда-то и зажигается экран.
— То-то мне и надо, это правильно, — довольная, она садится на стул
и вглядывается в картину: длинноволосый мужчина обнимает какую-то
рыжую девушку с крыльями и котом... — Демоны... Демоны, как насчёт
сделки, а? — тыкает в девушку. — Похотливая, какая, мне есть чем
платить...
Но никто не отвечает, даже движения нет. Изида хмурится и
плюётся.
— Издеваетесь!
Она замечает слова, которые с трудом читает:
— «Добро пожаловать»... Да, добро! Баран! А что дальше-то?!
Она опускает руку, чтобы снова где-нибудь клацнуть и из волшебной
вещицы раздаётся птичье пение.
— Ладно. Прошла таки! Первое испытание, значит...
Дальше ничего не происходит, высвечивается другая картина — с
драконом уже. И сверху накалякано что-то. Изида вздыхает, решает не
рубить с плеча, а хочется страсть как, тем более, меч у неё уже
есть. Чтобы понять, как всё работает, нужно покопаться в разуме
Ирочки, знания-то не выветрились никуда, верно?
— Проверить литнет... — выдаёт голова, а пыльцы ёрзают и щёлкают по
странному тёплому материалу, и открывается что-то... необычное. —
Так... Что тут? «Раз-де-вай-ся, или ум-ри»... О, как. «Же-на на
од-ну ночь...», — тут на губах её мелькает усмешка. — Ну, это я. А
после одной ночи не жена уже, вдова. «Трой-ня от власт-но-го
бос-са»... О, это как?
***
— И-ро-чка, — хлопает входная дверь и в дом заходит сосед. —
Родная, я тебя простил. Соскучился. И вот, встречай! О, —
заглядывает он к ней, — снова книжки свои строчить принялась?