— Брат твой? — поднимается Сергей, и сразу же садится на место. —
Так в казино ушёл. В долг взял у меня, и ушёл.
— Куда?
— Да ты не волнуйся, — махает он рукой, — я не много дал ему,
проиграет и быстро вернётся. Не топятся от такой суммы.
— Проиграет — кому? Зачем ты дал ему деньги, чтобы он проиграл? Ты
мне объясни!
Сергей вжимает голову в плечи и обиженно отворачивается к ноутбуку,
бормоча что-то неразборчивое.
— Вот и делай добро, — только и удаётся расслышать, после чего он
замолкает.
Изида топает ногой.
— Я тебе говорю идти за ним! Сейчас! Верни и приведи сюда!
Баран!
— Да ладно, ладно! — подрывается он с места и спешит к выходу. — А
потом винчик и рыбка, да? Смотри, ты обещала! Сочту это за
обещание.
Изида предпочитает промолчать.
Она упирает руки в бока, оглядывает комнаты и качает головой.
Срамовник да и только. Будто бы обиталище Тёмного Князя с бараньей
башкой... Вон, посуда грязная, пыль...
— Слуг нет, и пёс бы с ними.
Она подстёгивает себя ещё парой тройкой ругательств и принимается
за уборку, уже предвкушая встречу с чудесной, хоть и маленькой,
ванной.
А завтра нужно идти учить юнцов быть мужчинами...
До этого времени надо разобраться хоть с каким-нибудь делом, что
способно приблизить её к Эзенгарду.
***
Вернувшись, Артём находит её карту и полчаса объясняет сестре — а
сестре ли? — что на ней реальные деньги, и показывает их наличие на
ноутбуке.
После рассказывает о том, как она собиралась продавать свои романы.
И что, лично он, пусть уж Ира простит, не считает их
литературой.
И вот они все, включая Сергея, который наблюдал за ними молча и с
недоумением, сидят за столом перед растерзанной уже рыбкой.
На узких высоких бокалах играет золотистый солнечный свет, на лицах
румянец, на губах улыбки.
— А вот, скажи, — слегка заплетающимся голосом, просит Артём, — ты
ведь правда, ну, изменилась, да? Как там тот тип тебя называл, Ир?
Имара? Иззада?
— Изида, да, — её глаза, глаза Ирочки, маслянисто поблёскивают, —
сам должен понимать, а не хочешь, оставайся трусом! Ты мне лучше
скажи, почему работу найти не можешь?
— Я в депрессии, — икает он.
— Что это ещё за зверь такой? — она спрашивает, почему-то, у
соседа.
— Думает, что заболел от горя, — усмехается тот.
— Это не смешно! — ударяет Артём кулаком по столу, и вдруг
всхлипывает, вмиг теряя грозный настрой. — Я любил её. И дочка...
Она настраивает против меня дочь!