Странно, что Изида спит. Неужели он так утомил её? Нет, Анд более
чем в себе уверен, просто не ожидал, что воинственная и великая
Изида, вместо попытки перегрызть ему горло, будет так податлива и
нежна. А вместо криков проклятия и ругани с губ её будут срываться
сладкие стоны и просьбы, от мысли о которых Анд снова пылает
желанием.
Он склоняется над ней, прекрасной, вдыхает её терпкий,
горько-сладкий аромат и почти приникает к её губам, как из них
вырывается не стон, а...
Храп.
Анд замирает, удивлённый, и мягко, снисходительно усмехается.
Подумав, он хватает свой кинжал и освобождает Изиде руки. После
чего вновь склоняется над ней и жарко выдыхает в лицо:
— Любимая...
— Я, наверное, выпила слишком много
валерьянки, такой длинный сон... — улыбается она и громко зевает. —
Мне снилось, что я била своего брата.
Ира открывает глаза и всматривается в Анда.
— Всё такое реалистичное.
Он сводит к переносице брови, вмиг становясь каким-то диким,
жёстким и опасным, и отстраняется.
— Что?
— О, это всё прекрасно, я просто волнуюсь, что опоздаю на работу...
Или... Я умерла?! — вдруг кричит она и приподнимается оглядываясь.
— Боже... Что же делать?
— Изида, — гремит его голос, — что с тобой? Я, конечно, слышал, что
замужество меняет девиц, — в голосе сквозит усмешка, Изиду уж никак
нельзя было назвать девицей, — но не настолько же, и не так резко!
И если это какая-то уловка, лучше прекращай. Смысла это не
имеет.
Он смотрит на замок вдали огорчённым тёмным взглядом. Видимо, уже
не получится, как планировал, с победой перенести через порог жену
в её дом, так, чтобы она ощутила более явно — это место стало
принадлежать Анду. Как и она сама.
Он обещал ей, что она вернётся в замок только в качестве его жены.
И слово Анд сдержал.
Или нет?
Он оглядывает Изиду, пытаясь понять, в чём подвох, и к сердцу его
всё ближе подступает тревога.
Она принимается ходить из стороны в сторону. То, что они на улице
только придаёт всему происходящему больше нереальности, убеждая
Иру, что она спит. Но сейчас ей холодно и страшно, она пытается
ущипнуть себя за непривычно худую руку, и это не даёт желаемого
результата.
— Боже... Я не понимаю. Значит ты, настоящий? — она замирает, глядя
на мужчину, которому с радостью отдалась этой ночью.
Который выглядит более чем устрашающе.