О том, как вынести нежданно-негаданно попавшее ко мне в руки
сокровище, я думала до самого утра, когда как раз окончила работу
по огранке.
Отдав другому специалисту горсть «опалов», «яхонта» и несколько
«шпинелей» я направилась к выходу.
В игорном зале, который к утру заметно опустел, я остановилась
возле интел-автомата с напитками.
В меню я заказала самую большую порцию колы со льдом.
Вообще я этот дерьмовый напиток не жалую, но сейчас только он
мог помочь мне вынести из игорного дома краденный алмаз.
А точнее большой, на половину литра, стакан из непрозрачного
пластика.
Пока готовилась моя порция, мое сердце нагнетающими частыми
фанфарами гремело в груди. Кожей спины и затылка я ощущала на себе
десятки подозрительных взглядов. Мне казалось, что все уже давно
знают, что я затеяла и сейчас меня обязательно поймают! И
тогда!..
— Доброе утро, Селеста!
Я застыла на месте, чудом не вздрогнув от звука своего
имени.
Затаив дыхание, я видела в отражении гладкой поверхности
интелавтомата, как ко мне приближается парень в оливковой
матерчатой куртке, которую он носил с закатанными рукавами и
мешковатых черных штанах с красными полосками лампас.
Именно чёрные брюки с двумя багрово-красными линиями
являлись отличительной меткой бандитской группировки, что
«держала» этот район городка Тиральда.
Сейчас ко мне подходил старший сын одного из главарей
банды «Граница» или, как их величали в народе,
«погранцов».
Приятели называли этого молодцеватого рослого юношу Гаст, но
большинство имели право обращаться к нему или сеньор Ренато или
Гастон.
Здесь, в этом заведении, Гастон Ренато выполнял
роль своеобразного начальника охраны и сборщика подати в общую
казну банды.
— П-привет, Гастон, — быстро обернувшись, прощебетала я.
Он довольно ощерился, услышав мой голос. Его темная щетины
сложилась складками вокруг растянувшегося в улыбке рта.
— Как дела?
— Спасибо, хорошо, — ответила я робко.
Я старалась держаться с ним максимально вежливо, но при этом не
кокетничать и не давать ему ни единого намека на повод для
навязчивых приставаний.
— Как ночка? — Гастон поравнялся со мной, и его рука легла на
мою талию.
Я напряглась, всё во мне натянулось и сплелось в одну туго
натянутую струну. Вместе с нервозностью, я почувствовал смесь
гневного возмущения и отвращения! Меня воротило от прикосновений
этого хамоватого, зазнавшегося подонка!