— Вполне себе обычная, — как ни в чём не бывало, пробормотала я,
наблюдая за индикаторами стадии готовности моего напитка в
интел-автомате.
Для надёжности я добавила в колу кое-какие фруктовые добавки —
так цвет будет погуще и рассмотреть лежащий внутри алмаз будет
сложнее.
— А куда сейчас торопишься, милашка? — проворковал Ренато
наклоняясь ко мне и вдыхая запах мои тёмно-пепельных чуть вьющихся
волос.
— Домой.
— В душ и в уютную постельку? — проговорил он.
Я почувствовала, как его дыхание неприятно щекочет кожу и
услышала исходящий из его рта гадкий, горький запах табака,
смешанного с алкоголем и жаренным мясом.
— Скорее всего, — не глядя на парня, ответила я.
— Ты наверняка будешь голенькая, в душе? А спишь ты тоже без
одежды?
Рука Гастона спустилась с моей талии, и я почувствовала его
ладонь на своих ягодицах.
В который раз мне приходится терпеть подобное отношение, через
силу сдерживая себя в желании дать Гастону по руке, резко
развернуться и что есть силы врезать наглецу коленом промеж ног.
Так чтоб запомнил, таракана кусок, что свои похотливые грабли нужно
держать при себе!
Но делать нечего, посмею взбрыкнуть и завтра полиция найдёт мое
бездыханное тело на дне канавы, со следами изнасилования и
мучительной гибели.
Ничего. В прошлые разы Гастон ограничился только тем, что
облапал меня всю, может и в этот раз обойдётся.
Сдерживая свое судорожное дыхание, испытывая неудержимое
отвращение и мечтая, после прикосновений Ренато, дома принять
часовую ванну, с разными ароматизаторами, я отчаянно терпела.
Отчаянно и бесконечно долго — всё то время, что интелавтомат
готовил мою колу, я терпела ладонь Гастона на филейной части своего
тела.
Могло быть и хуже – однажды, будучи выпившим, Гастон
бесцеремонно полез рукой мне под лиф.
Интелавтомат тихо звякнул и специальном гнезде появился
сине-белый полулитровый пластиковый стакан с исходящей легким паром
колой.
Гастон бесцеремонно взял мой напиток, отпил и тут же
поморщился.
— М-м… Ты любишь такое кислое ассорти в коле?
Он снова ухмыльнулся.
— А ты извращенка… А? А может ты и в постели не прочь
поизвращаться? А? Селеста-милашка?
С этими словами он гнусно захихикал и поцеловал меня в шею.
Я, неприязненно скривившись, чудом сдержалась, чтобы меня не
передёрнуло от омерзения. Его левая рука крепче сжала мою правую
ягодицу, заставляя меня пылать от стыда, бессильного гнева и
невозможности никак помешать подобному поведению этого
избалованного безнаказанностью молодого бандита.