Избранное. Том II - страница 30

Шрифт
Интервал


Господи, восстанови гнезда.
Пока серп Луны светел,
Господи, останови звезды.
Пока Твой сон ещё длится,
Дай Бог нам уснуть просто.
Когда замолчат птицы,
Будет уже поздно.
Август 1982

«Блестящий недоучка, ноября…»

Блестящий недоучка, ноября
Приёмный сын, непрошеный вития,
Который год я нищенствую зря.
Который час? Я пьян от ностальгии.
Ушедших нет, умершие ушли.
Который век они недостижимы.
Отчаливают в небо корабли
От той земли, в которой возлежим мы,
В которой возлежали мы. Отнять
Нельзя у нас слепого тяготенья
К земле, в которой будем возлежать
На лаврах – и питать собой растенья
Земли. На ней мы строим города.
Другие мы – и в то же время те же.
В театре начинается тогда
Последний акт, который неизбежен.
Который акт? Не спрашивай: Бог весть
Который. Связь времён одновременно
Летит куда-то в пропасть, будто есть
Другая пропасть, кроме сцены. Сцена
Вращается. Уже не различить
Её вращенья. Падает, вбирая
В себя времён связующую нить,
И вот актёры падают, играя
Всё те же роли. Недоговорит
И падает. В суфлёрской бьют тревогу,
И весь театр, падая, летит
Куда-то навзничь – к чёрту или к Богу.
Но нет, куда-то – значит в никуда.
Есть город на земле – он так зовётся.
Над ним сверкает Чёрная звезда,
И в пригороде не заходит Солнце.
Есть город на земле – и в нём живёт,
Не различая, «мягко» или «жёстко»,
Весь этот навзничь театральный сброд,
Упавший в город Спаса-на-подмостках.

Ушедшим поэтам

Певчие птицы – они не умели петь.
Они говорили. Дай Бог каждому так говорить.
Уже при жизни они не умели стареть
И после смерти ещё продолжают жить
24–25.09.1982

«Не прерывай меня, пока мой голос тих…»

Не прерывай меня, пока мой голос тих,
пока он медлит вырываться из гнезда гортани,
как птица – и пока звенеть не перестанет
молитва о любви в колоколах литых
из бронзы, о которую почти во тьме
всё бьётся мой глагол там, где светлеет смальта —
над травами земли и над землёй асфальта —
и падает плашмя на каменной сурьме.
Мой город ещё ждёт моих последних слов.
Не прерывай меня, пока мой голос слышен
над кровлями домов, над коими всё выше
слова мои несут осколки облаков,
и вот всё выше слог, которым говорю.
Архаика небес над колокольным звоном
величественна. Движет ветр перстом холёным,
и август вновь раскрыл объятья сентябрю.
Осенней музыки Con Anima[14], чей хор
предшествует крылатой почте перелётных,
И золотые очертанья знаков нотных