Курт Зингер[2], неистовый дирижер, боготворил Паулу,
Ради нее был готов бросить все (то есть супругу),
Неотступно ее преследовал объясненьями в пылкой любви,
Силился соблазнить, суля золотые горы.
Как невропатолог, он врачевал женские нервы
И, решив ее приворожить, даже прибег к гипнозу.
Паула чуть было не уступила, но все же отвергла его.
Как-то после концерта, в фойе, подошла к ней супруга Курта
И в отчаянии плеснула на соперницу яд из флакона —
Яд, который, видно, сама не решилась принять.
Эта любовная драма
Привела певицу в смятенье.
Паула поняла: нужно как можно скорей выйти замуж,
Чтобы покончить с тягостным положением.
В такой ситуации Альберт показался певице спасителем.
И, кроме того, Паула предпочла руки хирурга рукам дирижера.
Альберт рассказал Шарлотте о своем знакомстве с Паулой.
Она в восторге упросила отца пригласить певицу на ужин.
Это будет для них большой честью!
И он подчинился.
В тот знаменательный вечер Шарлотта надела самое лучшее платье,
Единственное свое любимое.
Помогла фройляйн Хазе готовить ужин и накрывать на стол.
Сегодня все должно быть безупречно.
Восемь часов. В дверь позвонили.
Она, трепеща, отворила.
Паула вошла с сердечной улыбкой.
Наверное, ты Шарлотта? – спросила певица.
Да, это я, хотела ответить девочка,
Но только кивнула, не в силах заговорить.
Ужин прошел чрезвычайно приятно.
Паула пригласила Шарлотту на один из своих концертов.
Добавив: потом ты сможешь даже зайти в гримерную.
Вот увидишь, там у нас очень красиво.
Лишь в закулисной жизни есть настоящая правда.
Она говорила так мягко, голос звучал так прелестно,
В ней не было ничего от избалованной дивы, —
Напротив, Паула держалась на удивление просто.
Кажется, все прекрасно, думал Альберт,
Так прекрасно, словно Паула всегда жила в нашем доме.
Ужин окончен. Хозяева упросили Паулу спеть,
И она подошла к роялю.
Сердце Шарлотты не просто билось – оно барабанило в грудь.
Паула долго листала ноты на столике у рояля,
Наконец выбрала Шуберта, одну из его Lieder[3],
И поставила ее поверх Баха.