А ко мне посадили Женю Шлифера, и опять же по просьбе его родителей. После Жени были еще Игорь Альтшуллер и Алик Гершгорин. И все повторялось один к одному, как с Вовой Сиговым. Ребята подтягивались в учебе. Игорь даже выбился в отличники. Но едва я попадал в богатые квартиры своих одноклассников, появлялся Ленчик. Откуда он узнавал, не знаю, но работать на него мне больше не хотелось. И приходилось срочно рвать отношения с очередным другом, причем взаправду. Ведь Ленчик мог за мной следить…
А потом появился Женька Иоффе. Сначала, правда, возникла сама генеральша:
– Толик, я тут с Ольгой Дмитриевной разговаривала. Она сказала, что ты с Игорем поссорился. Почему?
– Не знаю, Вероника Васильевна.
– Ты же его в отличники вытащил, а он.
– Он тут не причём… Он и сам способный. Без меня справится.
– Значит, с ним больше дружить не будешь?
– Ни за что, – искренне ответил ей…
В тот же день ко мне пересадили Женьку.
– Ну, давай, перевоспитывай меня, – сказал Женька и больно ткнул меня кулаком в бок.
Я лишь стиснул зубы и отвернулся. Выдав еще пару тычков, новый друг успокоился. На перемене отвел его в сторону и двумя точными ударами до крови расквасил ему нос. Мы сцепились. Досталось и мне.
С перемены вернулись с опозданием – Женька с распухшим носом и в окровавленной рубашке, и я в его крови и с оторванным рукавом. Нас тут же послали за родителями. Так началась наша дружба с Женей Иоффе…
Очень скоро попал в скромную трехкомнатную квартиру друга. Он жил в военном городке авиационного училища, расположенного на Сумской улице прямо у парка Горького.
У них не было прислуги, как у всех предыдущих моих друзей. Шумная генеральша все по дому делала сама. Ну а от авиационного генерала я был в восторге с первой встречи с ним.
А вскоре, как обычно, перехватил Ленчик:
– Что, Толя, за генералов взялся? – весело спросил он.
Но по мере моего рассказа о пропускной системе военного городка его интерес к генеральской квартире угас.
– Ладно, Толя, пора тебе настоящим делом заняться. У тебя получится, – закончил разговор наш авторитет.
Именно с того разговора началась моя неравная борьба с его шайкой.
Продержавшись полгода, вынужден был сдаться. И я попал в другую школу – школу воров-карманников, в которой Ленчик был непререкаемым авторитетом…
Так я стал жить двойной жизнью: примерный ученик в школе и член воровской шайки на улице. И об этой второй стороне моей жизни я не мог рассказать никому, даже своему другу Женьке. Именно по этой причине так ни разу и не пригласил его к себе домой. Ведь там нас мог встретить кто-нибудь из братвы и заговорить со мной на «фене»…