Ведающая или ведунья – одно, а ведьма - совсем другое. Это слово
обозначало чистое зло, живущее меж простыми людьми, несущее беды и
несчастья. Ведьм боялись, их изгоняли из городов и поселений, но не
трогали и пальцем, а не то, чтобы убивать. Прощальное проклятие
ведьмы – вот как раз оно убивало и его боялись. А они могли
проклясть, просто послав мысль.
На такое был способен и успел бы даже умирающий человек –
пожелать смерти своим убийцам и всему их роду. И так уж сложилось,
что та баба (а все ведьмы были бабами), в которой просыпалась злая
сила, всегда уходила сама. Куда – я не знала но, видно, было на
земле такое место, где им разрешалось жить.
Прогонят ли теперь меня из Каима, да и вообще – из мира людей, я
не знала. Маму не прогнали, но у нее был защитник – мой отец,
который любил ее. У меня же был только брат, и тут я ни в чем не
была уверена. Нечаянно открывшись, я сама дала в руки мачехе оружие
против себя. А уж как обратить его себе на пользу, она непременно
найдет, в этом я нисколько не сомневалась. Нужно было скорее
думать, как защитить себя, но у меня не получалось. За все это
время, что сидела под лестницей, я так и не придумала – как?
Что время близится к обеду, я узнала по суете на лестнице, по
беготне прислуги, кликавшей народ в трапезную, по стражникам, уже
отобедавшим и спешащим сменить голодных, стоящих на страже. Их
тяжелые шаги, рождающие танец пылинок в свете солнца, падающего из
окна и пробивающегося в щели лестницы, будто разбудили меня.
Вздохнув, я поднялась с пола и отряхнулась. Пора уже было идти и
собираться на встречу с женихом.
После сегодняшней встряски как-то разом ушли все волнения,
связанные с этим. Я устала бояться и переживать, да и зависело от
меня немногое. А еще где-то в глубине души я понимала, что такое,
как случилось у брата с женой, бывает очень-очень редко и сильно
надеяться на что-то подобное просто глупо. А хотелось. Но лучше
пока настроиться на малое. Пусть бы только жалел, да уважал во мне
сестру моего брата, почитал, как положено Северную княжну. Этого
будет довольно для начала, а там посмотрим...
Про остальное – мачеху, мой взбрык перед ней… думать не хотелось
вовсе. Потому что все было плохо, даже хуже некуда. Я тихо
поднялась в свою светелку, раздумывая – что мне следует надеть
сейчас? Когда выбора-то особо и нет... С креслица взлетела Любча и
стала уговаривать поесть – она принесла для меня еду. Я помотала
головой, не зная – что мне с ней делать? Услать от себя? Да только
я уже привязалась к ней и зла ей точно не хотела.