Чайковский пятерней взлохматил и без того торчащие как попало волосы.
- Этакий американский размах! Я потрясен. Дерзкий, весьма дерзкий прожект. В дикой-то Сибири! Но, смею спросить, отчего вы пришли мне это показать?
- Как отчего? – сделал вид, будто удивился я. – Так ведь этому всему нужен управляющий! Человек совершеннейше ваших, дорогой Илья Петрович, качеств. Опытный, знающий и обладающий талантом подбирать нужных людей. Куда же мне еще было это нести?
- В Сибирь?– хихикнул генерал. – Я? Больной и усталый человек? Простите великодушно, но…
- Десять тысяч в год серебром, - чувствуя себя Дьяволом-Искусителем, перебил я хозяина. – И право самому подобрать себе сотрудников. Могу прямо сейчас выписать вексель в Государственный Банк. Это на переезд вам и тем людям, кого вы сочтете нужным принять на службу. И непременно обделайте свои дела с евреями. Сколько там? Рублей пятьсот? Семьсот?
- Пятьсот семьдесят, - вскинув брови, выдохнул он. А Елизавета Михайловна прикрыла рот ладошкой.
- Пятьсот семьдесят, - хмыкнул я, и без спроса усевшись за стол, принялся писать. – Будем считать, что это мой подарок вашей замечательной семье на Рождество.
- Но нам нужно посоветоваться, обсудить… - семидесятилетний генерал, профессор и инженер еще пытался остановить катящийся на него вал. – А что, если соблазн окажется слишком велик, и я растрачу ваши деньги?
- Ах. Я не сказал! В этом случае вы откажете своим детям в безбедном будущем. К жалованию прилагается еще и три процента акций Томских Железных Заводов.
- Пишите, сударь, пишите, - заторопилась госпожа Александрова. Судя по всему, очень скоро планирующая сменить фамилию на Чайковскую.
Да я и не сомневался. Лежащий на столе в гостиной листок бумаги с круглой цифрой – сам по себе лучший агитатор.
- Анатоль, - позвал я по-французски, пока Илья Петрович что-то активно обсуждал с Елизаветой у окна. Парнишка, видно подслушивающий у двери, мигом появился.
- Там, - я махнул рукой на позабытый всеми на комоде пакет с подарками. – Разберись кому что. В Рождество был слишком занят, прости, что только сейчас…
- Что вы, Ваше превосходительство, - сгребая тяжелый сверток – одни ружья весили по три фунта, поспешил он меня оправдать. – Мы-то тем более вам подарки не сделали.