Уж не знаю, как он это понял, но была благодарна ему за
тактичность. Устроилась поудобнее в кольце сильных рук – таком
надёжном, таком нежном – и вскоре уснула.
… А утром обнаружила на подушке золотые королевские лилии –
цветок чувственного желания и страсти…
– Она сбежала, – сказал Гурго вместо
приветствия.
Ему не потребовалось уточнять – кто.
Наша драгоценная любительница варваров Милта. И это плохо. Очень
плохо.
– Вы допросили её
надзирателей?
Конечно, он допросил. Но мне надо было
хоть что-то спрашивать, понимать, что мы пытались. Что-то
делали.
Гурго хмыкнул и отвернулся к окну. Он
сидел на подоконнике в нашей спальне, выглядел растрепанным и
уставшим, словно и не было вчерашней нежной ночи, полной
откровений. Значит, я заснула, а он...
Выбралась из кровати, стащив одеяло. И
в этом наряде подошла к мужу. Обняла, заглянула в глаза. Сейчас они
были прозрачными, как чистые речные озера. И разноцветные точки на
радужке напоминали упавшие на дно камешки.
Он провёл согнутым пальцем по моей
щеке, поцеловал в угол губ.
– С пристрастием, – ответил на
предыдущий вопрос. И это суровое слово резко контрастировало с
нежностью между нами. – И некоторые разоткровенничались. Видимо,
стоило с этого начинать.
Увы, правителям приходится принимать
непопулярные решения. И быть жестоким к единицам, чтобы спасти
сотни тысяч. От догадок – что именно могли сказать тюремщики
– я похолодела.
А Гурго беспощадно их
подтвердил:
– Все, как один, утверждали, что
сначала появился светящийся круг – то ли голубой, то ли зелёный
(тут показания разнились) – из него высунулась рука, цапнула
пленницу и утащила прочь. Стражники как раз пришли за лэриной
Милтой, чтобы вести на казнь. Ты ведь понимаешь, что это
значит?
Я понимала и слишком хорошо. Вернее,
плохо. Очень плохо.
– Но это ещё не всё, – горько хмыкнув,
продолжил Гурго. – У кое-кого освежилась память, и они поведали,
что такой же сияющий круг появился в камере твоего дяди… в утро его
казни.
Вот тут уже не до шуток…
– Вы хотите сказать… – я даже не
смогла озвучить очевидное.
– Да, именно это и хочу сказать,
Лаверн – он жив, здоров и, скорее всего, очень зол. А если зол, то
будет мстить. А ещё вас замок полон крыс. И оставаться здесь
становится небезопасно.
– Что вы предлагаете? – я оторвалась
от него и заходила по комнате. Всё происходящее крайне нервировало
и пугало.