Тьма – женщина. Свет – мужчина. Их разобщённость рождает войну,
их слияние рождает жизнь.
Это и есть магия. Её суть. Её первооснова. Её краеугольный
камень.
Гурго спрыгнул с подоконника, подошёл ко мне и схватил за плечи,
сжал сильно, но не со зла – я знаю, а потому что внутри у него
сейчас всё клокотало от ярости. Она – абсолютный белый свет, высший
накал любви, сильнейшее оружие, способное выжечь не только любую
тьму и всё менее светлое. Беспощадное знойное солнце.
– Ты не сделаешь этого, – отчеканил он, точно поняв, на что
именно я собираюсь пойти.
– Сделаю, – ответила я, прямо глядя в его глаза.
Сейчас они были совсем светлыми, едва ли не белыми.
– Я. Тебе. Запрещаю! – прорычал Гурго, ощутимо встряхнув меня.
Сейчас нам обоим было не до нежностей. Мы стояли в шаге от войны.
Как тогда в кабинете отца скрестились два клинка – света и тьмы,
так и теперь скрестились наши взгляды, и никто не хотел
уступать.
– Ты не имеешь права, – сказала, гордо вскинув голову. – Я –
королева Льема. И буду сражаться за свою страну и свой народ всеми
средствами, которые только у меня есть.
– Но не так же, – уже куда мягче произнёс Гурго, ослабляя хватку
на моих плечах, – не такой ценой.
Я помотала головой:
– Ты сам правитель и сам знаешь, что когда выбор стоит между
одним и сотнями тысяч, выбирать следует тысячи.
– Да, демонов выбор! – рыкнул он, отпуская меня, заметался по
комнате, ероша волосы.
– Другого выхода нет, Гурго. Они не остановятся не перед чем. И,
к сожалению, такую тьму, как у них, можно победить лишь ещё большей
тьмой – королевской. Повелительной. Которую они признают главной и,
скуля, приползут присягать.
Муж тяжело вздохнул.
– Но ведь это будет означать конец Льема. Он погрязнет во
мраке.
– Ты очистишь его, но потом, – проговорила я, преградила Гурго
путь и сама обняла за пояс, наслаждаясь его теплом и силой, пока
ещё могу. – А сейчас… Прости, Гурго, но ты чужак здесь. Ты многого
не знаешь. Льем только кажется обрюзгшим разжиревшим стариком, на
самом деле у этого старика по карманам полно очень чёрных и очень
жутких артефактов. Льемская аристократия практиковала тёмные
искусства, когда другие народы ещё и народами-то не были. Одному
тебе не справится, милый.
– Но… королевская тьма… – задыхаясь, прошептал он, прижав меня к
себе, – это слишком много для тебя. Ты не удержишь. И тогда… Тогда
мне придётся остановить тебя.