А этот коллективный «заговор» против меня… я ведь его
подозревала, но сразу не поняла причин и истоков. Но когда Даня
оставил меня тогда в коридоре, я попыталась уловить смысл его слов.
А-а-а… потерла резко заболевшие виски и прислонилась к холодной
мраморной стенке лбом. Неужели все так заметно? Конечно… они же не
слепые и не могли не видеть, как я замираю и отвожу глаза, будто
ожегшись взглядом о взгляд Георгия, тянусь смотреть на него, когда
он этого не видит, стараюсь держаться на расстоянии от него. Да и
разве возможно контролировать себя каждую проклятую минуту? Это
просто нереально! Ну… ясно тогда – кому я нужна, если так явно
влюблена, да еще и «сильно, тяжело и безнадежно»? Тут я бы
поспорила, потому что считала, что все уже не так трагично, но
делать этого не буду. Такие вещи лучше доказывать делом.
От таких выводов слегка подташнивало, и я все стояла. А потом
опомнилась и подумала – ну и что теперь? У меня вон случился
Сергей, так что я даже в собственных глазах частично
реабилитирована. И да – их отношение важно для меня, но не жизненно
важно. Хотя сама ситуация в принципе дурацкая.
Обида на них, что донимала меня, сменилась досадой на себя. Еще
пара минут осмысления, и… я шла тогда в секретарскую, всерьез
обсасывая мысль об увольнении. Закрыть разом все больные вопросы и
точка! И поехать к папе! И на море! И благородные олени,
оказывается, а не только свиньи… кабаны, то есть.
Мысль проявилась и потом в очередной раз исчезла. Назавтра я
вышла на работу и постаралась забыть вчерашний день, но они же не
дали! Если раньше я чувствовала себя рядовым сотрудником, то сейчас
– хрупкой и нервной барышней, вокруг которой слаженно и с упоением
танцевал весь мужской коллектив. Включая, кстати, и шефа.
Теперь я всегда обедала вместе с ним и Ириной Борисовной. Они
заказывали себе и мне вкусные обеды из ресторана, который находился
недалеко от нас. И я была совсем не против, а почему - нет? Плату
за свои порции я вносила, а неспешное поедание вкуснятины вместе с
приятными людьми, да еще наши разговоры за столом… меня все
устраивало. Во время одного из таких обедов я и увидела жену
Георгия – Лену.
Она искала и нашла шефа в переговорной, которая в обычные дни
служила для нас троих столовой. Не такая и большая комната, стены
которой окрашены в свежий лимонный цвет и до трети высоты зашиты
изумительными по красоте дубовыми панелями, тонированными зеленью.
В центре – массивный стол из дуба, окруженный удобными мягкими
стульями, высокие лимонные деревья в кадках по углам, скатерть на
одной стороне длинного стола и салфетки… Мы как раз обедали, когда
она постучалась и шагнула в комнату. Потом они вышли вдвоем с
шефом, но из того, что я успела услышать, поняла, что она приходила
к нему с благодарностью.