- Одетта, извини еще раз и услышь меня, пожалуйста - я не хотела
тебя обидеть, действительно хотела помочь, - попыталась я исправить
свою ошибку. Сергей знал, о чем говорил - нельзя было вообще
поднимать эту тему, она слишком болезненна для нее.
- Себе помоги, убогая, - равнодушно ответила она, - ты тоже
здесь ненадолго.
- Да нет, пожалуй, я задержусь. Ты же говоришь – замуж…?
Я отвернулась, не став рассматривать ее слишком явно. А тянуло…
на удивление. Странно, что уродство притягивает взгляд так же
сильно, как и красота. Лоб с аномально низкой линией роста волос,
густые и широкие брови, небольшие глаза… почти такого цвета, как у
меня – зеленовато-коричневые, и курносый нос, слишком курносый. От
этого переносица выглядит впалой и болезненной. Лицо, как блин –
широкое и плоское. Половину недостатков можно было скрыть или
исправить, так или иначе. А еще – низкий рост и аномально широкие
плечи при прямом, почти мужском торсе. Ноги из-за этого кажутся
слишком тонкими и короткими. Это тоже можно замаскировать, если не
носить одежду в обтяжку. А она одета в джинсы с низкой посадкой,
еще больше укорачивающие нижнюю часть тела.
Ну… нет, так нет. Я положила на свою тарелку добавку и принялась
за еду. Сережа старался, выбирая и заказывая ее. А я
проголодалась.
- Так ты поела? – настойчиво интересуется Ваня.
- Ты сам видишь, зачем спрашивать, - недовольно ворчу я в
ответ.
- Сейчас должен подойти следователь, предупредили… - нехотя
встает он со своей койки, складывает свою и мою посуду на поднос и
выставляет на стул в коридор. Потом возвращается.
- А ты разве не выйдешь? – интересуюсь я.
Он неопределенно пожимает плечами, тесно обтянутыми белым
халатом. Через какое-то время в дверь стучат, и он разрешает войти
– уверенно и спокойно, словно имеет полное право здесь
распоряжаться. А я чувствую себя так, будто с момента прибытия
служебного «Хантера» на место аварии происходит что-то, от меня
совершенно не зависящее. Словно я участвую в неизвестном мне
представлении, где у меня далеко не главная роль, а место статиста,
мнение которого ничего не значит, а действия строго
регламентированы и находятся под тотальным контролем. А ведет
спектакль Ваня. Само собой, по поручению и с разрешения главного
режиссера Страшного. Только вот что это такое и зачем? Совершенно
же не похоже на просто охрану!