— И как долго тебя не будет? — спросила я.
— Не могу ничего сказать заранее, посмотрим. Не скучай без меня. Я отправлю письмо курьером, как только доберусь до места и выясню что к чему.
Прекрасно! Я оставалась наедине со своими проблемами. Путь до имения займет трое суток, столько же обратно. То есть мама будет отсутствовать неделю, как минимум. Но мне давно не привыкать к одиночеству.
Я тоскливо посмотрела в окно, вспомнив о странном знакомстве. Сбросила с ног пострадавшие туфли, которые уже не было смысла сдавать обувщику.
— Пожалуй, я пока пойду, переоденусь. Позови, когда будешь выходить.
— Хорошо. — Маменька отставила фаянсовую чашку и тревожно посмотрела на дверь. — Вот и куда этот Ронни запропастился? Мы договорились час назад!
Я забежала в свою спальню, и мокрое платье полетело в угол комнаты.
Мне хотелось разреветься от досады на свое невезение.
На работе проблемы. Чародейством не владею. В личной жизни полный бардак — все потенциальные кавалеры испаряются вскоре после знакомства.
Одним из претендентов был Норрель — хозяин магазинчика цветов, эльф-полукровка. Но наши отношения прервались после второго свидания.
Он просто не явился на третье, ничем не объяснив поступок, а когда я проходила мимо его лавки, отвернулся, будто и вовсе не был знаком со мной.
До него моим вниманием владел Седрик, королевский кавалерист. Я познакомилась с ним, когда готовила статью об армии.
Жгучий брюнет. Горячий и страстный, но абсолютно не принимающий отказов. А я не могла согласиться на близость на первом же свидании, после чего он заявил, что наши пути вряд ли сойдутся.
Были и другие мужчины. Но все происходило по той же схеме…
Я уж думала, кто-то наложил проклятие безбрачия. Но старуха-герцогиня прочла мою ауру и сказала, что все в полном порядке, дело во мне самой. Один Ершик не гнушался общением с заурядной человечкой, хоть сам никак не мог определиться. Но я считала его лишь своим другом.
Но мне всего двадцать три года, так что еще не все пропало.
В своем скромном гардеробе я отыскала платье из темно-синего бархата с единственным украшением в виде банта под лифом. Надев его, спустилась в гостиную и увидела, как маменька уже выходит из дома, так и не позвав меня.
— Иди сюда, милая Фель. — Она едва ощутимо, словно боясь размазать помаду, поцеловала меня в лоб. — Будь хорошей девочкой. Я напишу тебе.