– Я, Андрей, из лучших побуждений! – прогудел Борис Львович. – Я ведь тоже думал, что за квартирой твоей охотятся, вернуть тебя хотел.
– Ты не ошибся, дядя Боря. Ага, спасибо. – Дмитрий взял из рук бородача бутерброд. – Андрей, твое счастье, что ты сбежал, а то бы не только квартиры лишился, а еще обновленной печени и почек, поехал бы путешествовать в Европу, только частями. Документы на квартиру у Ашана Бонитовича наверно?
– Ну да, я ему их сразу отдал, а на этой неделе мы должны были к нотариусу идти.
– Чего тянули, если ты давно согласен был?
– Паспорт надо было восстанавливать.
– Понятно. Судя по всему, документы Трайберовские ребята забрали, но они были заняты моим розыском. – Кабанов задумался.
– Если ты пойдешь в полицию, расскажешь всю историю, напишешь заявление, над тобой посмеются, участковый напишет «отказной». Откажут в возбуждении уголовного дела. – пояснил Кабанов. – Естественно, никакой защиты не предоставят, а, может, более того – адрес дяди Бори засветится. Потом тебя молодцы из той или другой банды изловят, и ты благополучно пропадешь.
– Что же делать? – спросил бывший сектант и несостоявшийся донор.
– Пока не знаю. – пожал плечами Дмитрий и куснул бутерброд.
– Но то, что ты жив, уже хорошо. А то мне не по себе было – отправил человека в кровавые руки черных хирургов.
Кабанов доел хлеб с колбасой, запил чаем и сказал:
– Поживи, Андрей, у дяди Бори пока и никуда не высовывайся. Я продумаю ситуацию и предложу варианты. Договорились?
– Хорошо, но долго я не смогу на шее сидеть, надо будет на работу выходить.
– Ты главное пить не соблазнись! – Дмитрий поглядел на бородатого хозяина.
Борис Львович пожевал губами, отчего борода с усами
– Я поэтому домой и не приношу. Да и сам завязывать думаю.
– Значит, договорились. Спасибо за ланч, пойдем, дядя Боря, проводишь меня.
На пороге Кабанов попросил вернуть залог.
– А я и забыл совсем. – бородач достал из кармана обойму.
Дмитрий снарядил пистолет и попрощался с хозяином.
– Ты еще на месте, Хаким? Сейчас буду, заводи пепелац.
В синей вышине чертили траектории стрижи, диск солнца золотил верхушки деревьев. Кабанов стоял, облокотившись на дверь «пепелаца», и вдыхал воздух городской окраины. Хаким остановил «шаху» у скособоченного забора, за которым притулился дом с маленькими окнами. Деревянные стены имели восемь градаций серого, крыша в черных заплатках рубероида.