– Вы неправильно держите кий, – услышала я голос Яна. – Я вас научу, можно?
– Конечно, – я было выпрямилась, чтобы уступить ему место.
– Стойте, как стоите. – С этими словами он склонился надо мной и положил свои руки на мои.
– Расслабьтесь, локоть отведите в сторону, поддерживайте кий.
Я почувствовала некоторую неловкость. На нас все так же никто не обращал внимания, Ян тихо объяснял мне, что делать. Урок приобретал интимный характер. Не то чтобы я была против, но что-то меня все время беспокоило. Благо, модельного трио не было рядом – конфликтов мне не хотелось.
– На сегодня, по-моему, достаточно, – сказал я, высвобождаясь из объятий Яна.
– Вы устали? – поинтересовался он.
– Да. Сегодня был насыщенный день.
– Ну что ж, спокойной ночи.
– Хотелось бы, – буркнула я.
А среди ночи меня разбудило душераздирающее мяуканье.
– Ну, мало того, что мне снятся кошмары, в подвале воют собаки, а по дому бродят привидения, так тут еще и коты орут, – пробормотала я, поднимаясь с постели.
Мяуканье раздавалось из-за окна. Я раздвинула шторы и увидела, что на выступе за окном сидит кошка.
– Ах ты, моя бедненькая. Как же ты сюда попала? – причитала я, открывая окно и беря кошку на руки.
Она была очаровательно полосатая. Оставалось неясным – как кошка оказалась у меня за окном?
– Ты, наверно, голодная, – решила я, услышав урчание.
Я обняла кошку, и мы спустились на кухню. В холодильнике нашлось молоко. Внезапно кошка насторожилась, перестала пить и начала к чему-то прислушиваться. Я тоже прислушалась, но ничего, кроме обычных шумов, не услышала. А с кошкой творилось что-то неладное. Она смотрела в темный коридор, шерсть у нее встала дыбом, она зашипела. По спине у меня побежали мурашки. Я где-то читала, что коты могут чувствовать нечистую силу.
– Ты что, киса? Что ты там увидела? – шепотом осведомилась я у кошки, вглядываясь в коридор. – Там никого нет.
И в этот самый момент по коридору что-то пробежало. Внутри у меня все похолодело, а желудок сжался. Желудок – это мое самое чувствительное место, мама всегда говорила, что в желудке сосредоточена моя душа. Так что, можно сказать, моя душа была неспокойна.
– Тут водятся мыши или крысы, – попыталась я себя убедить. – Большие такие, жирные крысы.
Мой обостренный слух уловил какой-то гаденький смех и всхлипы – как будто кто-то высасывал содержимое из мозговой косточки. Что-то стало мне совсем нехорошо, и, подхватив кошку на руки, я пулей понеслась в свою комнату.