чтобы день наш не был пуст,
мы строгаем сто капуст
а в конце недели мы
купим новые штаны
распродажа манит нас,
не упустим звездный час.
забудь милый друг,
про лирический слог,
подумай ты лучше о цвете сапог!
Голос смолк так же резко, как и возник. Актеры как запрограммированные резко сели на свои места и сложили руки за столами наподобие школьников. На сцене громко затикали невидимые механические часы. По сцене с видом залихватских болельщиц прошла группа девушек с большими кумачовыми транспарантами, на которых было намалевано-«Требуем пятницу!»
Спустя пару секунд все действующие лица мгновенно подпрыгнули и со скоростью испуганных головастиков скрылись за кулисами.
Прозвучал звонок, знаменующий конец первой части. У Смысла так разболелась голова, что он весь антракт провел в ложе, растирая виски большими пальцами.
Десять минут паузы быстро закончились и гость режиссера вновь обратил внимание на сцену. На ней высилась подсвеченная светодиодными прожекторами площадь, на которой в форме древнеегипетской пирамиды были уложены друг на друга большие плазменные телевизоры, плееры, блестящие пылесосы несуразных размеров, маленькие телефончики, похожие на полированные куски слюды, миксеры, наушники и еще бог знает какой разномастный скарб. Все элементы этой странной конструкцией были соединены между собой тонкой медной проволокой, чтобы сооружение сохраняло форму. Лучи софитов сонно скользили по боками пирамиды, отчего та светилась и переливалась всеми цветами радуги, будто елочная игрушка. Вдруг раздался приглушенный бой барабанов. Смысл от любопытства даже привстал со своего места и ухватился за ограждение ложи, ожидая увидеть как минимум марширующий римский легион, но его предположения не оправдались.
Барабанная дробь мгновенно смолка, подчиняясь воле невидимого дирижера. Опять послышался истерический визг смычка и на сцену с невообразимой скоростью высыпала целая толпа актеров: мужчины в помятых костюмах с феерической энергией толкали перед собой покрытые позолотой тележки, в которых возят продукты в супермаркетах. В тележках, приняв позы комнатных хищниц, замерли молоденькие актрисы, открытые части тел которых лоснились от искусственного загара и нещадно бликовали.
Мужчины высыпали на сцену и, толкая перед собой тележки, стали вытягиваться в полосу, словно пчелиный рой. Рой постепенно окутал подножие пирамиды и завертелся в таком танце, что у Смысла стала кружиться голова и заложило уши. Из динамиков ревело: