Постоял Новиков немного возле этого призрака, пожевал губами в раздумье, и ко мне направился.
– Вы Кедрин? – спрашивает.
– Да, – отвечаю. Ему, конечно, доложили, кто дублёр на этих испытаниях, хотя он, конечно, всех испытателей в лицо не знает. Нам же начальство в лицо знать нужно обязательно.
– Вы готовы к полёту?
Я пожал плечами. Странная у него манера: ходку во времени называть полётом. Хотя – каждому своё.
– Координат известны? – обратился Новиков к руководителю испытаний. На этот раз аппаратура не подвела, и тот смело сказал:
– Они в автомате дубль-хроноскафа записаны. Но вероятность вторичного попадания очень мала. Разброс большой…
О причинах разброса он не стал распространяться. Мог бы, кстати, и не упоминать про него.
Новиков поскрёб висок, есть у него такая привычка, и ко мне повернулся.
– Вы понимаете, какая трудная задача поставлена перед вам? – спрашивает.
А чего тут не понимать? Инструктаж каждый день получаем.
– Разве каждое испытание не трудная задача? – сказал я.
Новиков хмуро посмотрел на меня, но сразу глаза отвёл.
– Тем лучше… Я просто хочу вас предупредить. Ничего, что повторяюсь, но это нужно. История с Дреем может повториться и с вами. Кроме того, если вы попадёте раньше Дрея, то его, естественно, не найдёте. Он ещё не прибудет. Тогда сразу возвращайтесь. Повторим попытку… Ну, а если вдруг позже, и если вам повезёт и вы обнаружите его, то постарайтесь помочь. Чего бы вам это не стоило…
Странно слышать такие речи от Новикова. Требовать он умеет, но просить – никогда. Первый раз, услышав от него такие слова, я даже растерялся.
Понятно, конечно, почему он так за Дрея беспокоится. Что ни говори, а хоть плохими, но друзьями они остались. Их часто на испытаниях вместе видели. Всегда спорят, ругаются…
– Постарайтесь вернуться. Если не вместе, то хотя бы один… А то боюсь, закроют наше мероприятие, когда узнают, что сразу двое пропали.
Мне стало немного жаль академика. Всё-таки ответственность на нём большая лежит. И если с нами, испытателями-временщиками, что-нибудь случается – ему больше всех достаётся.
– Не волнуйтесь, Игнат Семёнович, – сказал я. – Всё будет в норме.
Он опять посмотрел мне в глаза, но уже не хмуро, взгляда не отвёл и руку протянул.
– Желаю удачи, – сказал. – До встречи.
– Спасибо, – я пожал её, а потом помахал своей рукой народу, который, оказывается, во время нашего разговора, вокруг площадки толпился. За Дрея переживают… Его все любят и уважают.