В четыре утра стало ясно, что ему не уснуть, и он принялся рисовать. Его зубы сжались, когда он понял, какими хрупкими получались воплощения его идей, как много солнечного света было в их кромешной тьме, как не хватало им столь необходимого грубого цинизма.
Но сейчас, когда он работал с темной округлой формой, его челюсти постепенно разжимались. Он смог расслабиться, ощутив свою власть над шоколадом.
Саммер никогда не слышала о Люке? И попала к нему сразу же после нескольких лет жизни вдали от цивилизации, где из сладких блюд у нее был, наверное, лишь кокосовый сок? Люк даже испытывал неловкость из-за того, что хотел покорить ее – ведь сделать это будет так просто.
Он улыбнулся. Это будет очень просто. Весь ее солнечный свет хлынет к нему в щедром порыве, будто Люку невозможно сопротивляться.
Ее глаза станут огромными от удивления, а губы – беспомощно мягкими от желания, и она больше никогда не вдавит деньги в его руку, небрежно, не замечая его самого. Как будто он снова был мальчиком, которого послали идти по вагону метро. И он неловко плетется с протянутой рукой, низко склонив голову. Через миг станет ясно, танцевал ли он в этот раз достаточно хорошо, чтобы изысканные благородные жители пригородной зоны удостоили его взглядом. Но теперь так не будет. Теперь никто не отмахнется от него.
– Ну, сегодня ночью кое-кто не смог заснуть. – Его старший adjoint[11], или sous-chef[12], Патрик Шевалье остановился перед доской объявлений, чтобы прикрепить газетную фотографию Люка, похищающего прекрасную блондинку. Его лицо на снимке выглядело безумным и мрачным. L’Été revient[13], гласил заголовок. Саммер возвращается. Фотография оказалась точно под афоризмом, который Люк сам сочинил для своих кухонь: «Прекрасное – результат самоконтроля».
Люк крепче сжал зубы.
Патрик наклонил голову, проверяя, как выглядит фотография под этим высказыванием, усмехнулся с чувством глубокого удовлетворения и кивнул на эскизы шоколадного шара, в котором Люк уже начал вырезать отверстия.
– Я опять вдохновил тебя?
Говоря это, молодой человек вытянул руки, стянул со стены тарелки и разместил их на рабочем столе.
– Чрезвычайно, – сухо сказал Люк, вынимая шоколад из формы и пытаясь придумать, как бы незаметно изъять эту фотографию. Если Патрик увидит, что снимок зацепил Люка, то испытает огромное удовольствие. А этого Люк не хотел.