«Не жмурься! Открой глаза. Ты
сильнее».
Противно!.. Нет, голос был прав.
Пускай трогают, пускай лапают, пускай усмехаются. Верят в своё
превосходство. Мне не жалко. Не жалко! Суметь бы только…
«Смотри на лицо. Смотри. Ну,
давай!»
Закусила внутреннюю сторону щеки –
кажется, до крови – и открыла глаза. Спутанная тёмная борода,
кривившиеся в победной ухмылке губы, сломанный не единожды нос,
старый шрам на левой щеке – от скулы к подбородку – и небольшие
мутные глаза. Пока я изучала преследователя, он ни разу не поднял
взгляд на меня. Одна рука крепко держала за горло, но уже не
душила, другая же задрала рубаху и взялась за грудь.
«Не отрывай взгляд!»
Больно. Отвратительно. Усилием воли
смогла не отвернуться, не заскулить и продолжила смотреть, как и
велели. Может – нет, точно! – мне помогли пересилить себя. Да, так
и было. Сама бы я точно не сумела.
«Поймай… видишь? Ну же! Я не смогу
держать тебя в сознании вечно».
Что поймать? Кого поймать? От
старания перед глазами заплясали ряды странных скрюченных знаков,
чем-то напоминавших буквы, но – искажённые, не похожие ни на родной
нитири, ни на знакомый хотя бы отдалённо коссэльт. Может,
альяаритт?.. магические руны?.. А буквы ли это вообще?
Или это и есть то, что должна была
видеть? Чем это может помочь?
«Сосредоточься на той, в форме змеи.
Третьей слева. Пожелай или представь… преврати её в круг. Нет, не
отвлекайся».
Змея, круг… третья слева?.. Рука
бородача скользнула по внутренней стороне бедра, отчего тело
содрогнулось. Одурманивающая тошнота поднялась от живота ко рту, из
глаз сами собой брызнули слёзы.
«Не отвлекайся! То, что делают с
тобой, не идёт ни в какое сравнение с тем, что будет. Если ты не
справишься, конечно».
Ехидный смешок вызвал волну злости и
негодования, сумев отвлечь. Я знала, что нужно было сделать, чтобы
терзания и унижение прекратились. Змею – в круг… в круг!
Представила ужа, старательно пытающегося укусить самого себя. Тени
стали сгущаться, пока не превратились в непроглядную тьму, и
остался только изогнутый символ – один из множества, – упрямо не
желающий гнаться за своим хвостом.
«Ты же не последняя?» – деловито
спросил голос. – «Ещё жертвы есть? А то, боюсь, помрёшь от натуги,
и плакала моя надежда выбраться».
Судя по тону – не плакала! И это –
помощь? Забавляется над несчастной девочкой, изверг. А вот мне!..
Нет, не стоило себя жалеть. Злость сейчас самое правильное чувство
– сильное, едкое, отрезвляющее. Только так и смогу заставить эту
змеюку свиться в кольцо, а не то впору реветь уже мне. Но злость
эта будто бы была не совсем моей…