«С о г л а с н а?»
– Что я должна… сделать?
Даже если и взаправду всё – пусть.
Демон, жаждущий заполучить душу, или кто-то из преследователей,
желающий добавить веселья игре. Пусть! Сил не оставалось ни
удивляться, ни противиться происходящему, а выжить и очутиться дома
– хоть как-то, любой ценой – хотелось.
«О х о т а», – отчётливее прозвучало
откуда-то изнутри. – «В п е р ё д».
Преодолевая чугунную тяжесть в ногах,
сдвинулась с места. Сумрак стал рассеиваться, и получилось
разглядеть пространство на несколько локтей вокруг – мир казался
чёрно-серым, неясным и размытым, словно через дешёвое стёклышко
слюды. И не зря не поползла дальше, там был обрыв – настолько
крутой, что простыми ушибами точно не отделалась бы.
«В д о л ь. Н е б е г и».
И не собиралась. Потому что – устала.
И так спотыкалась на каждом шагу, какое уж там бежать.
Доверилась-то больше из-за отчаяния и страха за жизнь, а бархатный
голос сулил помощь, и ему хотелось верить. Как вместе с тем
хотелось надеяться, что всё это не просто так, что был какой-то
смысл в происходящем, что волей богов я очутилась здесь не
случайно.
Голос молчал, и мне не оставалось
ничего, кроме как идти. Чужое присутствие всё же ощущалось – не как
чей-то взгляд или дыхание над ухом, а будто бы между ключиц
повесили тяжёлую гирю и раскачивали по кругу. Она была то ближе – и
почти удавалось выцепить из темноты внутренним взором неясный
силуэт, – то постепенно удалялась – и коленки начинали дрожать и
подгибаться, словно уходили все силы. Зародилась уверенность, что
кто-то или что-то подпитывало, пыталось поддержать, но помогало это
не шибко. Глаза слипались, неизвестность и неестественная тишина
давили, и момент, когда преследователь выскочил из кустов, стал
неожиданностью.
Мы вместе покатились по склону –
благо, он сделался совсем пологим, – и яростно рычащий мужчина
оказался сверху, прижал меня к земле и схватил за горло. Поняла,
что не могу сделать ни вдоха. Грязная шершавая рука полезла под
юбку и стала лапать бёдра, постепенно скользя выше, отчего голова
закружилась и начало мутить. Гадко, мерзко, противно!..
«Не жмурься», – куда громче
прозвучало в голове.
Задыхаясь, вцепилась ногтями в
сдавившую горло ладонь и засучила ногами. От подступившей тошноты
сделалось совсем дурно, кажется, на удар сердца или два провалилась
в кромешную черноту, потеряла себя, смирилась.