приходилось считаться с ньэннцами по многим
вопросам, хоть империя старалась и не вмешиваться в человеческие
дела лишний раз. Отец говорил, что только увидев ньэннца, я сразу
пойму, что это он.
Ньэннец вряд ли был ниже двух метров,
но, помимо роста и худощавого телосложения, разглядеть что-либо ещё
не представлялось возможным из-за тёмного, чуть блестящего и
шелестящего даже на вид плаща, плотно укутывавшего долговязую
фигуру. Не-людь сидел спиной к сцене, взирая на забитый
посетителями зал двумя парами чуть светящихся из-под глубокого
капюшона вишнёвых глаз. В столешницу перед ним был воткнут
изогнутый когтем обсидиановый кинжал.
Замерев в пяти шагах, Раджети сложил
ладони вместе и медленно, держа спину идеально ровной, поклонился.
Головы он при этом не опустил и продолжал смотреть на ньэннца.
Стоило тому повернуться, чародей произнёс короткую фразу на
странном, щёлкающем, но при этом довольно певучем языке.
– Ты знаешь нашу речь, – довольно
прошепелявил не-людь. – Могу я знать имена, которыми вы
связаны?
– Моё имя Арьин. А это моя сестра,
Кель.
Насколько я помнила из рассказов
отца, народ Ньэнна не любил, когда люди коверкали их язык, однако
из принципа делали вид, что не понимают ни слова по-человечески.
Если уж ньэннец переходил на какой-то из общих языков, значит, он
оценил то, как с ним завели разговор на его наречии. А ещё это
значило, что Ардо говорил на ньэннском практически без акцента.
Хотя, маг же сам заявлял, что уметь надо если не всё, то очень
многое…
– Садись, именем Кель связанная, –
наклонившись вперёд, не-людь обозначил поклон кивком головы. –
Садись, именем Арьи-ин связанный. Будьте гостями моего сердца.
Стараясь не глазеть совсем уж
откровенно, не сразу сообразила, что, судя по приглашению ньэннца,
первой занять место за столом должна была я, и только потом –
чародей. Раджети не торопил, давая спокойно воспринять происходящее
и всячески делая вид, что остался стоять он не просто так.
Служанка, которая, без сомнения, прекрасно видела махающего ей
Ардо, в свою очередь делала вид, что у неё есть дела куда важнее,
чем обслуживание столика с не-людем за ним.
– Люди забавные, – едва различимо
щёлкнул ньэннец. – Всё ещё боятся нас.
Словно пытаясь доказать обратное, я
заняла место по правую руку от него, хотя изначально на это место,
если судить по взгляду, метил чародей. Ньэннец уставился темнотой
капюшона на меня, и лишь каким-то чудом нашлись силы не отвести
взгляд. Снова рассмеявшись, ньэннец дёрнул плечами.