Когда Аде исполнилось пятнадцать, клановцы стали замечать, что
худая, как щепка, забитая и сутулая девочка становится
привлекательнее. Вытянулась, набрала немного больше веса в нужных
местах; осанка, благодаря постоянным физическим нагрузкам,
выпрямилась. Во второй ипостаси Ада и вовсе красавица, изящная и
яркая.
И не всех жаждущих близкого общения останавливало наличие у нее
дара и то, что из-за него девочка вроде как ценна и
неприкосновенна. Одно ведь другому не мешает. И что, вообще, могло
помешать владыке или его сыну получить, что они хотели?
Тогда Ада провела в лесу больше недели. Носилась в облике рыси,
охотилась, убегала все дальше и дальше не только от клана, но и от
самой себя. Думала о том, чтобы уйти совсем. Больше не возвращаться
и не оборачиваться.
И в ту минуту, когда была на грани, готова была ее переступить,
неожиданно провалилась в ледяную воду. Ненадежная почва торфяных
болот раскрылась специально для нее. Это было отрезвляюще.
Упала рысью, а вынырнула девушкой. Красивой, с длинными
волосами, отливающими рыжиной, и матовой светлой кожей. С глазами
цвета первой свежей листвы. Лесному духу, наверное, нравились эти
глаза. Иначе почему бы он решил вдруг помочь?
Когда выбиралась из воды, дрожащая, но с вправленными на место
мозгами, наступила на невзрачный сероватый гриб. Он лопнул и
распылился по телу девушки тончайшим серым налетом. В один миг
прилип к влажной коже, меняя ее цвет и облик. Кожа стала тусклой,
шероховатой на ощупь, в редкий, мелкий, непонятный прыщик.
Так на болоте, из коричневой торфяной воды, родилась Мышь. Серая
и такая же невзрачная, как сами чудо-грибы. Осчастливленная таким
преображением, Ада улыбнулась во весь рот, отчего на щеках налет
образовал неглубокие, едва заметные морщинки.
Позднее такая процедура повторялась регулярно. Купание, чистота
и красота, с последующим опылением. Благо, грибов росло достаточно,
а одного раза хватало примерно на неделю. Ада и в волосы втирала
чудо-порошок, разведенный водой. Он придавал локонам неповторимый
бесцветный мышиный оттенок и убирал блеск.
После её возвращения в клан все решили, что юная целительница
перенесла тяжелую, неизвестную и, может быть, даже заразную
болезнь. Всех лечит, а себя вылечить не сумела. Подходить близко и
что-либо выяснять решались единицы. А разубеждать или объяснять
Ада, само собой, не спешила. Естественно, к более близкому общению
ее уже не склоняли.