- И что вы сделали?
- Ничего.
Глеб отставил кружку.
Он… мог бы устроить процесс. Скандальный. Показательный. И
староста со старостихой отправились бы на каторгу. А с ними и дочь,
и вся деревня недолго простояла бы.
Но разве стало бы кому от этого легче?
- Написал доклад в Министерство образования. Но это скорее для
очистки совести. Мальчишку забрал… им повезло. У него стала
открываться сила. Думаю пара недель и то, что Арвис не мог сказать,
он бы сделал. Для проклятья слова не нужны, достаточно желания,
идущего от сердца.
…его пришлось отмывать.
Арвис упирался и верещал, не желая заходить в баню. А после,
когда Глеб сам надраивал его тягучим дегтярным мылом, просто
выл.
Одежду срывал.
Передвигался на четвереньках и был момент, когда Глеб подумал,
что вряд ли из полукровки что-то получится.
- Он со мной два года. Прогресс очевиден, но… с речью у него
по-прежнему сложно.
Анна молчала.
Смотрела на чашку и молчала. Думала? О чем? О том ли, что
назойливое растение все же коснулось волос, легло, выпустив тонкие
усики, зацепившись за тонкие же пряди.
- А с ишхасс вы пытались связаться? – она подняла руку и с
легкостью отцепила лиану. – Насколько я знаю, они дорожат своей
кровью.
- Пытались. Я трижды отправлял запрос, но… возможно, дело в том,
что парень темный, а эта сила противна сути ишхасс… хотя в кого
тогда? Не знаю. Позволите ваш амулет?
Она молча сняла с шеи.
Протянула.
Замерла, наблюдая с интересом.
Что ж, за пару дней проклятье выпило половину, это неплохо, если
подумать… если хорошо подумать… Глеб коснулся пальцами кости выпня,
которая сама по себе была лишь отличным проводником, а вот
тончайший срез жабьего камня, скрытого внутри, служил накопителем и
преобразователем.
Сила текла легко.
И лишь что-то, коснувшееся ноги, заставило прерваться на
мгновенье. Очередное растение? Да это же… если Глеб не ошибается, а
он не ошибается, поскольку платит вот за эти мясистые листья
пунцово-красного оттенка по три рубля за штуку…
Гадючник.
То есть, у него наверняка было другое название, научное и
тяжелое в произношении, но в народе его прозвали гадючником.
Он и вправду на змею походил.
Толстые мясистые побеги и крохотные листики, прижатые к ним,
будто чешуя.
- Простите, - Анна, улыбнувшись, дернула плеть. – Он весьма
жаден до темной силы, а в активной фазе еще и подвижен. Зато мошек
нет. Всех переловил.