Он устроился на соседнем сиденье.
…два места.
И мотор сыто урчит. В салоне пахнет деревом и кожей.
- После уже, конечно, оставила, остепенилась вроде, если и
выезжала, то брала шофера, - Лазовицкий поерзал. – Так мы там
никого не потревожим?
- Нет. Если вы не против прогулки на кладбище.
- Отчего ж? Можно и на кладбище… так и подумалось, что ваше дело
ночь. И каковы шансы Анны?
- Пока не скажу…
Тронулся мотор легко, покатил по улочке. Фонари светили ярко,
выхватывая то фонарные столбы, то бордюры, то каменные урны. Свет
их добирался и до окон, но в остальном…
- Мы ждем Земляного-старшего. Он лучший специалист по
проклятьям. Если кто и сможет сказать конкретно, то лишь он…
Лазовицкий глядел в окно с интересом. И счел нужным
уточнить:
- Мне он в свое время отказал. И вы отказали. Все, кому писал,
отказали. Или не ответили.
- Сейчас согласится.
- Полагаете?
- Почти уверен. Аполлон Евстахиевич очень интересуется сложными
случаями. А уж беззаконные если… он обладает обостренным чувством
справедливости.
…и на редкость поганым нравом.
Но Земляной уже отписался деду, и письмо отправил нарочным,
присовокупив копии отпечатков.
- В каком смысле беззаконным?
Тон Лазовицкого неуловимо изменился. Появилось в нем что-то,
заставившего наново взглянуть на этого человека, который, если и не
перевернул судебную систему Империи, то заставил пересмотреть
многие ее пункты. Особенно те, что касались правомочности
применения сил.
Рассказывать было легко, главное, не отвлекаться от дороги.
Та, выбравшись из городского кольца, завернула к морю. Местные
берега были пологими, длинными. Вытянулись галечные пляжи.
Запахло йодом.
И ветер ворвался в приоткрытое окно.
На ближайшей косе вытянулись огромные вагоны с песком. Их
подвезли сюда еще ранней весной, да так и оставили дожидаться
своего часа. Городок преображался. На юге появились остовы домишек,
что вытянулись вдоль берега, давая начало новой улице. Следовало
ожидать. Город был слишком близок к морю, чтобы вовсе не
пользоваться этой близостью.
- Стало быть, даже так… - Лазовицкий чихнул. – Простите… вам
лучше с теткой поговорить, если толку добьетесь. Полагаю, старая
карга еще жива. А уж потом и до монастыря… если пустят.
- Пустят, - Глеб коснулся перстня.
- У одаренных больше прав, - прозвучало это… неприятно.