Именно.
А он жениться.
Дурак.
Только почему-то он не способен отвести взгляда. И улыбается.
Точно, как дурак. И… и голос Милисенты доносится издалека. А слова
повторяют уже те, что произнес Чарльз. А еще слышит их не только
он. Слышат все. И даже тот толстяк перестал храпеть.
Это важно?
Наверное.
Пальцы жреца, измазанные кровью, касаются губ, чертят полосу на
лбу. Какая невозможная дикость. И главное, без розовых лепестков…
что за свадьба без розовых лепестков?
Кровь на губах Милисенты делает их невообразимо яркими. И само
её лицо меняется. А в глазах мерещится все тот же алый отсвет.
Огонь?
Её огонь согревает. Он сливается с собственной силой Чарльза,
которой становится вдруг так много, что он с трудом сдерживает то
ли крик, то ли стон. Но сила вдруг успокаивается сама.
- Можете поцеловать невесту, - говорит жрец вдруг осипшим
голосом.
И Чарльз тянется к этим губам.
В конце концов, он в своем праве. И коснувшись их, ловит горячий
выдох, а потом… потом сила все-таки выплескивается. И он, кажется,
падает.
- Это от счастья, - не слишком убедительно сказал Эдди, глядя на
моего свежеиспеченного мужа.
- Точно, - поддержал его орк. – Помню, я как жену увидал, так
прямо понял, что счастлив буду. А она потом еще и дубиной
приложила.
И макушку потер так, задумчиво.
- У меня дубины нет, - я раздумывала, стоит ли поднять мужа или
пусть себе лежит? С одной стороны, конечно долг жены и все такое. А
с другой… ну он тяжелый, я помню.
Да и не холодно. Не замерзнет.
С третьей, пойди пойми, сколько он тут лежать будет.
- Видишь, - Эдди склонился над телом. – Тебе и дубина не
нужна.
- Не стоит смущать леди, - произнес некромант, который до того
держался будто в стороне и так незаметненько, что я сама про него
забыла. – Скорее здесь имеет место скачкообразное изменение общего
магического потенциала, вследствие чего и случился спонтанный
выброс, хорошо, что в подобном месте.
- Бумагу выпишу позже, - заметил жрец, выливая остатки крови под
ноги статуи. И главное, что вся ушла, до капельки. Вон, чаша аж
заблестела.
И статуя тоже.
- Ишь, как оно бывает, - проворчал тот толстый свидетель,
который большую часть свадьбы проспал. – А я говорил, что надобно
это все поубирать, пока люди не поубивалися…
- Не ты ставил, не тебе убирать, - заметил второй, напяливая
котелок.