Это ее парень
обзывал старухой? Да он слепой.
Хозяйка
словно прочитав мои мысли качнула головой и заворковала сильным
грудным контральто:
— Что,
голубушка, — зажурчала успокаивающе ее речь, но взгляд не давал
расслабиться, он был многообещающим, — Пришла в себя? Как же тебя
угораздило венок пускать до смены дня?
Вот, это
ловко! Имя подсказали, причину, по которой это тело здесь очутилось
— назвали. Осталось узнать только, как мое сознание сюда
попало…
— Что,
касатик, — резко дернула парня за руку хозяйка. — Убедился, что
девица жива? А теперь, Ванко, можешь селянам донести: выбрала я
себе ученицу и преемницу. Скоро у вас будет молодая ведающая. Все!
Прочь отсюда!
— Как веда…,
— опешил красавчик и даже закашлялся. Видимо слово поперек горла
встало. Он виновато посмотрел на меня, но обратился к своей
спутнице: — Ты же говорила, что поблизости нет никого с
даром…
— Ты говори,
да не заговаривайся! — строго прикрикнула незнакомка. — Я
отнекивалась, что нет никого подходящего! А хочешь, — вдруг ее
голос сделался сладким, практически приторным. Меня даже
передернуло от страха. А хозяйка, словно почувствовав мой ужас,
прикрыла пальцами мелькнувшую улыбку и подмигнула, но продолжила
все тем же елейным голоском: — Я отпущу Латку…
— Латтерит,
пожалуйста, — влезла я в их диалог. — В крайнем случае
Латте…
Женщина
полоснула меня взглядом, но мне не привыкать — сама так умею. Я
демонстративно оценивающим взором обвела ее подтянутую фигуру, а
она, одобрительно усмехнувшись на мой демарш, обратилась к
расстроенному парню:
— Так,
хочешь, я отпущу Латте? Но, ты ко мне отправишь первого кто выбежит
к тебе навстречу. Договорились?
Что творилось
в голове парня, предполагать не берусь, но в его взоре появилась
надежда и решимость. Он даже рот раскрыл, чтобы что-то сказать. А
меня озарило: “Остановить”, и я бесцеремонно перебила
юношу:
— Что же ты
делаешь? — проворчала, зыркнув на колдунью хмуро. — Во-первых — вы
оба забыли меня спросить, а хочу ли я с кем-то меняться.
Ванко опять
попытался, что-то сказать, но меня понесло:
— А,
во-вторых, — зарычала я, пристально глядя ему в глаза, — навстречу
может выскочить только родственник! Ты готов ради меня расстаться с
кем-то из своих близких?
Ох, как
побелел парень! Видимо не подумал о ком-то дорогом. А надо, ой, как
надо помнить о семье! Не знаю как ему, а мне очень хочется
вынырнуть из этого кошмара к своим роднулям.