Я удивленно отшатнулся, не зная, на
кого из них смотреть.
— Аня?!
В плохо освещенной комнатке повисла
МХАТовская пауза. Я переводил взгляд с Денисова на Грасс.
Константин смущенно уставился в пол, а Анька, наоборот, с вызовом и
легкой, почти джокондовской полуулыбкой глядела на меня.
Ну и кто тут кого, блин,
соблазнил?
Только сейчас я заметил, что,
кажется, сорвал парочке настоящее романтическое свидание: на
подоконнике возле распахнутого окна стояли два бокала с недопитым
вином, на тарелке аккуратной женской рукой была разложена
краковская колбаска с каким-то вонючим сыром, из пепельницы торчали
тонкие женские сигареты со следами помады. Картину завершал
свисавший с люстры черный лифчик. Кружевной и явно очень
дорогой.
— Ну что ты смотришь на нас как
баран на новые ворота? — наконец нарушила молчание Грасс и
потянулась за одеждой. — Да, это именно то, о чем ты думаешь.
Мы с Денисовым синхронно
отвернулись, позволяя девушке одеться. Качнулась люстра - Аня сняла
бюстгальтер, затем последовало несколько шорохов - и вот она уже
стучала каблучками, застегивая босоножки.
Я осторожно повернулся и убедился,
что не застал ее врасплох. И, честно говоря, немало удивился тому,
как она выглядела. Никакого привычного готического макияжа с
потекшей тушью и густо накрашенными глазами. Наоборот, Грасс явно
готовилась - примарафетилась, выбрала короткое обтягивающее платье,
чтобы выгодно подчеркнуть длинные ноги и стройную фигуру, надела
изящные украшения, даже прихватила малюсенькую сумочку на
цепочке.
Впервые я видел Аньку такой. Не
знаю, что у них там творилось с Денисовым, но это наверняка должно
было что-то значить. Другой вопрос - что именно и для кого?
Аня тем временем долила вина в
бокал, осушила его залпом и, пригладив растрепавшуюся прическу у
маленького зеркала, процокала на высоченных шпильках мимо нас. Уже
с новой тонкой сигареткой в руках.
— Думаю, вам нужно поговорить
наедине, — нахально улыбнулась она, но я заметил в ее глазах
смятение. Значит, тоже нервничала. — Ладно, всем пока.
Уже в коридоре она послала нам обоим
воздушный поцелуй и скрылась за входной дверью. Я услышал
торопливый стук каблуков на лестнице, затем сосчитал до пяти и
пошел в прихожую, чтобы запереть дверь.
Когда я вернулся, Денисов, все еще
обмотанный в простыню, сидел возле окна и теребил недопитый бокал в
руках.