— Ага.
— И почему я об этом узнаю только сейчас? Нет. Почему это
представитель маленького народа защищает темную?
— Сама же говорила — я еще и светлая. А он заключил сделку с
Маликой, — развела я руками.
— Негоже домовому заключать сделки с демонами.
— Не демон она, — хмыкнула я.
— Да? Но скалится похлеще профессора Бальтара, — не согласилась
соседка. — Ты взгляд-то ее видела? Не видела. А я смотрела прямо в
ее глаза, когда она меня в комнату не пускала. И скажу я тебе —
Бальтар по сравнению с ней сдает позиции, а он как-никак житель
Хаоса!
Решив не тратить время на споры, я быстренько переоделась в
ночную рубашку, после чего открыла окно, впуская в комнату
прохладный ночной воздух.
Небо затягивали серые тучи, но подобного рода заклинание не
требует луны или звезд.
Поставила на полу небольшую чашу из черненого серебра и кинжал,
инкрустированный черным ониксом, который способен отрезвлять мысли,
настраивая их на нужный лад, подавлять страх, вызывать
проницательность, придать мужество и уверенности в себе. То, что
нужно для опасного заклинания.
Устроившись на полу напротив открытого окна, я обернулась к
Тири. Эльфийка кивнула, продемонстрировав два пузырька целительного
зелья, тем самым говоря, что готова. Эльт стоял в шаге от меня,
хмуря изумрудные кустистые брови и отрешенно поглаживая сидевшего
на его плече дракошу.
Сделав глубокий вдох, я щелкнула пальцами. Гримуар медленно
опустился мне на колени. Это заклинание создано моей прабабушкой. В
небольшой приписке в конце страницы значилось, что формула и схема
совершенствовались триста семь раз. Это значит — она терпела
поражение сотни раз. Но не сдалась и довела свою работу до
конца.
Покрепче сжав кинжал, я сделала глубокий вдох и, задержав
дыхание, надавила наточенным лезвием на запястье, делая надрез.
Услышала скрип собственных зубов, глухой стон, сорвавшийся с губ.
Очередной глубокий вдох-выдох позволил отрешиться от боли, холода,
мгновенно сковавшего душу. От присутствия всех, кто был в комнате.
В маленьком мирке, наполненном тишиной и тьмой, существовали только
я и звук падающих капель крови, что наполняли серебряную чашу.
Все еще недостаточно. Тело должно ослабнуть сильнее, до грани
смерти. Только тогда я смогу коснуться ауры Эларониса. Легко,
невесомо, так, что он не почувствует. Так, что не засечет ни одна
охранная печать. В тишине ступая по тропе призрачных граней.