Получилось! В какой-то момент открылось второе дыхание и тело
получило ощутимый прилив сил. Неужели кто-то из ребят Серпухова
постарался?
Оборин попятился назад, почувствовав слабину, а потом камень
резко рухнул на него сверху, ломая кости. Эдуард дернулся и замер
под огромной глыбой, а я почувствовал, что сила из него не вышла.
Выходит, он полностью сгорел изнутри и проиграл только потому, что
растратил всю силу.
— Работаем, работаем! — командовал Серпухов уже совсем рядом. —
Нам нужно найти вещь, которая генерирует защиту поместья и
отключить ее.
Сотник склонился надо мной и осмотрел раны на ногах.
— Как только барьер спадет, Гущина отправить к целителям, — и
уже немного тише, но уже мне. — Ты хорошо поработал, друг. Но не
стоило так рисковать. Мы потеряли и так много хороших ребят.
— Именно поэтому и стоило рисковать. Ради того, чтобы спасти
тех, кого еще можно.
— Иногда мне кажется, что тебе совсем не двадцать лет.
Хотя...
Серпухов покачал головой, соглашаясь с моими словами, и
направился к особняку. Штурмовые отряды уже сформировались вокруг
здания и прорывались внутрь.
Барьер исчез спустя десять минут. Не знаю что происходило
внутри, но здание по итогу пылало, а Серпухов с дружинниками
поспешно выходил наружу, ругаясь на чем свет стоит.
— Все бумаги успели сжечь, никаких доказательств их участия в
преступных планах Родионовых.
— А установку вынесли?
— Успели, — отозвался сотник. — Но это слабое оправдание за наш
провал с захватом информации. Нам еще предстоит разобраться как она
работает.
— Наши ребята с удовольствием помогли...
— Нет, Миша, — Серпухов отрицательно покачал головой. — Это
засекреченная информация, и вас к ней не допустят.
— Ладно, будет повод придумать самим, — отозвался я и подмигнул,
чем немного поднял настроение сотнику.
— Алексей Иванович, Виктора Оборина взяли в плен. Пытался
прорваться через наши ряды и сбежать.
Лицо Серпухова просияло от радости.
— Отличная работа, Косыгин! Срочно его в штаб, и чтобы ни одна
сорока не растрещала о том, что Оборин у нас!
Захват поместья Обориных занял всего каких-то полчаса. Не
сказать, что они всерьез готовились к обороне, но все же бой унес
жизни семерых дружинников, а раненых было вдвое больше. И пусть
потери Обориных были значительно больше, на этой скрытой войне мы
теряли своих с обеих сторон и проиграли битву за их умы. Пока мы
ехали в штаб, у меня с головы все не выходило сколько всего
полезного могли бы сделать Оборины, признай они власть Великого
князя. И ведь это всего один крепкий род одаренных, причем, была
уничтожена лишь одна его ветвь.