— Вы хотите сказать, что они попытались создать свою собственную
систему?
— Именно! Это умение уникально, но в то же время опасно. И мне
кажется, что Родионовы сейчас обладают именно этим атрибутом.
— Погодите, но ведь это искусственный источник силы. Чтобы его
восстанавливать, нужны... новые жертвы?
— Да! Вижу, теперь вы понимаете в чем дело. Сам по себе атрибут
крови не может существовать, так как его природа чуждая этому миру.
Он просто собирает силу с уже существующих носителей и позволяет
использовать ее владельцу.
Теперь я понимаю смысл похищений людей и жертвоприношений,
свидетелем которых я стал, когда выбирался из копей.
— Этот артефакт... реликвию, которой так дорожат Родионовы и все
люди с даром крови, его нужно уничтожить, — заявил Серпухов.
— Не торопитесь, — осадил его Чудинов. — У этой реликвии, как и
у ее предшественников, есть защита от уничтожения. Стоит вам
попытаться ее уничтожить, придется сразиться с ее хранителем. Да и
потом, Древние не были болванами и установили сильнейшую защиту на
свои артефакты. Любой, кто решит уничтожить реликвию, погибнет.
Если и уничтожать эту вещь, то с умом. В любом случае, если она
попадет вам в руки, не вздумайте использовать ее в своих целях —
рано или поздно артефакт погубит вас.
— Хотите сказать, у этого ножа есть собственное сознание?
Чудинов улыбнулся моим словам. Действительно, считать, что у
камней может быть разум немного нелепо.
— Нет, сознания у реликвии нет, а вот у той силы, что заключена
в нем... Очень может быть. В любом случае, вам нужно их остановить.
Они не остановятся ни перед какими жертвами, чтобы заполучить
власть. Уверен, эта непокорность Великому князю прорастает с подачи
Родиновых, владеющих реликвией.
Сотник поднялся, и я понял, что наше посещение Чудинова подошло
к концу, больше от старика мы ничего не узнаем, а потому тоже встал
с кресла.
— Игорь Елисеич, благодарю вас за содержательную беседу, —
Серпухов пожал руку Чудинову и его взгляд упал на альбом. — А вот
вашу книжицу я бы прихватил по случаю...
— Исключено, дорогой мой друг! Это вещь, которой я посвятил всю
свою жизнь. При всем уважении...
Старик не договорил, потому как во дворе что-то оглушительно
громыхнуло, и я отчетливо услышал как по стенам забарабанила мелкая
дробь — скорее всего осколки или каменная крошка. Инстинктивно
начал заваливаться набок в противоположную сторону и потащил за
собой Серпухова. Мы оба неуклюже растянулись на полу, а в это время
дверь распахнулась, и в комнату вбежал один из охранников.